— Трус! — крикнул ему вслед Хаук, но побежденный гигант не обратил на него внимания. Копыта прогрохотали по доскам подъемного моста, с лязгом захлопнулись ворота, и заскрипели цепи, окончательно замуровывая вход.
Огромная секира из вороненого металла и щит, который можно было использовать вместо стола, мирно лежавшие на траве, вдруг вспыхнули бездымным темным пламенем и в одно мгновение сгорели, оставив две кучки серого пепла.
— Разрази меня Тор! — выругался Торир, а Кари гневно заворчал.
Хаук, лицо которого перекосила гримаса раздражения, отшвырнул щит в сторону. Тот с глухим треском ударился о землю и развалился — оставшиеся после боя трещины оказались слишком глубоки.
— Кто он такой? — спросил конунг, поворачиваясь к Арнвиду.
— Колдун, — поморщившись, ответил эриль. — Сила его велика, да только он должен платить за нее трупами! Иначе его хозяйка, Хель, возьмется за него самого! Вот почему в окрестностях замка нет ни животных, ни птиц, да и людей тоже…
— Он удрал с поля боя, как последний трус! — Лицо Хаука опять стало неподвижным, речь — ровной, но, учитывая его всегдашнюю ледяную невозмутимость, он просто кипел от ярости. — Мы должны его наказать! Сигфред — беги на корабль за помощью. Бери всех, кого можно, — будем штурмовать замок!
Услышав такое, Ивар недоуменно выпучился на предводителя. Недавняя злость исчезла, а при спокойном разглядывании черная твердыня, огражденная к тому же рвом, казалась неприступной. Высоки были ее башни, гладки и отвесны стены. Но, судя по тому, как вел себя конунг, у него не было и тени сомнения в собственных силах.
Сигфред убежал, а Хаук во главе маленького отряда отправился ко рву. Тот оказался залит темной маслянистой жидкостью, похожей на воду в торфяном болоте, вот только не бывает вода такой густой.
Внутри рва гуляли небольшие волны, хотя ветра не ощущалось, в глубине чувствовалось какое-то движение.
— Не стал бы я тут купаться! — глубокомысленно изрек Арнвид.
— Не сомневаюсь! — ответил ему конунг. — Ты высушить это сможешь? Боюсь, что иначе нам через ров не перебраться!
— Попробую! — Эриль вздохнул и закрыл глаза.
Лицо его отвердело, точно покрывшись каменной коркой, резко обозначились все до единой морщинки. Руки Арнвида замерли, а затем медленно принялись чертить в воздухе какой-то рисунок. На свет рождалась очередная сложная, составная руна, творить которые под силу только истинным мастерам, в совершенстве постигшим тайный дар Одина.
Из пальцев эриля струился серый дым и повисал в воздухе, не рассеиваясь. По мере того как добавлялись новые и новые линии, струи дыма темнели, пока не стали черными, как стены замка.