— Ты точно не хочешь, чтобы он пришел к тебе сегодня? Смотри, как бы самой все не испортить. Подумай, пока не поздно: ты уверена? — она что, меня отговаривает?
— Д-да, — меня заметно потряхивало. — А если его это не остановит?
— Остановит, — фыркнула она, — во всяком случае, ему будет не до постельных утех. Там, в кладовке, — махнула рукой, — ящик с инструментами. Принеси его.
Я не стала уточнять, откуда она это знает, и понеслась выполнять. Время поджимало.
Ирина где-то полчаса колдовала над лестницей. Что-то пилила, конструировала. Короче, как всегда подошла к заданию со всей ответственностью.
Потом она куда-то умчалась и вернулась с большим свертком. И опять закипела работа. Да, живя вечность, можно и плотницкому делу научиться.
— Ну, вот и все! — удовлетворенно отряхнула она руки.
— Где? — я и так, и эдак рассматривала лестницу, но не заметила ничего нового.
— Когда пойдешь к себе, иди аккуратно, по краю. Стоит Валентину наступить на третью ступеньку, как она сломается.
— Ты всерьез думаешь, что его остановит сломанная ступенька? — с сомнением взглянула я на нее, всерьез сомневаясь в ее душевном здоровье.
— Ну, ступенька, может, и не остановит… А вот капкан под ней…
— Большой?
— На медведя. А потом еще и разряд тока получит.
Я смотрела на нее вытаращенными глазами.
— А это не слишком?
— Не беспокойся, — небрежно бросила она, собирая вещи, — где-то в два часа ночи я появлюсь, как бы случайно, и окажу ему необходимую помощь. Разок обратится, выспится и будет, как новенький. А с утра найду для него неотложное дело. У вожака оборотней, знаешь ли, есть, чем заняться.
— И как ты представляешь свое внезапное появление? Я тут прогуливалась в два часа ночи. Дай, думаю, зайду. Так, что ли?
— Уж я-то найду предлог, не беспокойся, — ухмыльнулась она. И я ей почему-то поверила.
— Проблема в другом: что ты будешь завтра вечером делать? В одну и ту же ловушку он дважды не попадется.
Я пожала плечами.
— Утро вечера мудренее. Завтра придумаю что-нибудь.
Оставалось надеяться, что он достаточно сильно обидится, чтобы прекратить свои поползновения, но не на столько, чтобы прибить меня.
При прощании я не поблагодарила Ирину за хлопоты (в конце концов, ей это на руку) и прокралась к себе. Там, не раздеваясь, закуталась в одеяло и стала ждать.
В полночь внизу раздался ужасный грохот и ругань, затем стон.
Я сжалась в комочек, подавляя желание броситься на помощь.
Когда Барский рыкнул, это трусливое желание быстренько смылось.
— Лара! — крикнул он сквозь стон. — Лариса! Ты меня убить решила? Не выйдет, девочка! Так просто от меня не отделаться!