— Раз ты теперь довольна, Шан, я считаю, тебе не за что себя укорять. Ты пережила разрыв, не потеряв ни достоинства, ни трезвой головы. И все же не спеши выплескивать все это в лицо Уиллу — если, конечно, не хочешь испытать, насколько он ревнив.
— Саймон…— Она вдруг смутилась, что при ее самоуверенности было совершенно немыслимо.— Он… я уже сказала… родственник Уилла.
Пока Шан отпивала из бокала вино, Саймон размышлял, как он должен будет воспринять неожиданно пришедшую ему на ум идею: возможно, Шан пыталась довести до его сведения, что начала встречаться с блондинистым, весьма привлекательным Александром. Бестактно до безобразия! Но Алекс на это не пойдет, так ведь? Неужели такие, как Шан, в его вкусе? Нет же, хватит выдумывать глупости — она сама сказала, что это американец. «Что за абсурдное помрачение на меня нашло,— подумал Саймон. Его передернуло.— Кто же это тогда?»
— Кэлвин — троюродный брат Уилла. Собственно, сами они ни разу не виделись, но их матери — двоюродные сестры.
Пока Шан распутывала перед Саймоном хитросплетения родословного древа матери Уилла, он понемногу успокоился и вскоре смог вернуться к разговору. Сердце перестало сражаться с рассудком, а остальное его не интересовало — Уиллу наверняка тоже будет все равно. Странно, даже, пожалуй, слегка эксцентрично? Ну да, эксцентричности тут хватает, но, вне всякого сомнения, это куда лучше, чем поставить Пятую симфонию Малера и вскрыть себе вены. Саймон вновь прислушался к ее пояснениям.
— …И когда он летом приехал в Лондон на учебу, он решил их всех навестить. Накануне сестры обменялись рождественскими поздравлениями, потом было еще одно непонятное письмо, и на этом все. В начале года Диана умерла, а маме Кэлвина не удалось приехать на похороны, и он решил, что будет правильно зайти к ним и лично передать соболезнования, ну, ты понимаешь… Он за соблюдение приличий. А самое смешное, что он постучался ко мне, когда Уилл уже уехал в Италию, а Алекс был с лекциями где-то за границей…
Саймон все кивал, с трудом сдерживаясь. Ладно, Уилл как-нибудь переживет…
— И он столько расспрашивал про Уилла, Саймон, столько расспрашивал… А я почему-то стала рассказывать. По сути, первому встречному. Часами говорила про Уилла. Дни напролет. И испытывала от этого неожиданное облегчение. Я плакала, он утешал, а остальное довершила человеческая природа. «Современный рыцарь с хорошей биографией и старомодными представлениями ищет девицу, чтобы спасти ее порушенное эго». Пусть не очень оригинальный, зато воплощенный наяву.