Приемник был переключен с радио на CD. Компакт-диски Степан в машине никогда не слушал.
— Ну что? Не трогал?
— Не трогал!
— Не ври мне никогда!
Но у него не было никакого желания препираться с сыном.
Он вышел на финишную прямую. Ему осталось только доехать до школы — и он освободится от Ивана, по крайней мере до вечера. За это время он должен переделать все свои дела, разобраться, что именно натворили его козлы-работяги, кто там кого укокошил или не укокошил, позвонить Сергею Рудневу и постараться убедить его в том, что он, Степан, ситуацию полностью контролирует, хотя он ее ни черта не контролировал, но Рудневу об этом знать не полагалось.
— Пап, ты, по-моему, слишком быстро едешь…
— Нормально я еду! — Степан кидал джип в любую освободившуюся щель, куда он только мог пролезть.
Нетерпение и беспокойство жгли его изнутри.
— Иван, скажешь своей учительнице, что я приеду, когда смогу, хорошо?
— Хорошо, — ответил Иван с тяжелым взрослым вздохом. — Скажу. Пап, а можно мне в субботу пойти к Димке на день рождения?
Это означало, что его придется куда-то везти, а потом оттуда забирать. И никакого леса.
— Посмотрим, — сказал Степан неопределенно. Он даже представить себе не мог, что именно ждет его в субботу. До нее еще предстояло дожить.
— Ты всегда так говоришь, когда не хочешь меня пускать, — сказал Иван горько. — Меня скоро никто приглашать не будет!
— Вот и замечательно, — пробормотал Степан.
В редкие выходные, когда ему не нужно было никуда нестись, он старался хотя бы выспаться на несколько дней вперед.
Таскать Ивана из конца в конец Москвы или — еще хуже! — к кому-нибудь на дачу было выше его сил.
— Давай! — сказал Степан, затормозив у чугунных ворот небольшого нарядного особнячка, в котором помещалась Иванова школа. — Вон твой Валерий Владимирович на крылечке…
Иван полез из машины. Он был явно расстроен.
Плохое утро. И день, наверное, будет еще хуже…
— Лапу давай, — приказал Степан, глядя, как он тащит за собой рюкзак. — Забыл?
— Забыл, — признался Иван и протянул худую и совсем плоскую ладошку. В Степановой руке могли поместиться четыре такие ладошки. — Пап, приезжай скорей…
— Ладно, не ной, — оборвал Степан. — Если ничего не произойдет, я тебя заберу как обычно.
Иногда, когда он не успевал, Ивана забирала Клара Ильинична, чего Иван терпеть не мог. Хорошо хоть, что занятия у них продолжались не до двух, как в обычной школе, а до семи часов.
— Пока, пап!
— Пока, — сказал Степан и захлопнул за сыном дверь. Он постоял еще несколько секунд, пока Иван не добрался до Валерия Владимировича, потом нажал на газ и с ходу вылетел на перекресток.