— Пойдем присядем, — нараспев проговорил Сол, снова беря меня за руку.
Он подвел меня к роскошному дивану у камина. От очага дохнуло жаром, оранжевые языки пламени отражались в темных глазах Сола. Я робко присела, откинувшись на огромные подушки. Некоторое время мы сидели молча.
Наконец он выжидающе улыбнулся, и я нерешительно улыбнулась в ответ:
— Алек сказал, что ты можешь дать мне еще… ты понимаешь… того вещества.
— Так тебе понравилось?
— Да. Еще бы. Я чувствовала себя…
— Бессмертной?
— Д-да, вроде того. Пожалуйста. Мне нужно еще. Я могу заплатить… все, что захочешь.
Он беззаботно махнул рукой:
— Столь приземленные вопросы мы обсудим потом. А сейчас попробуем утолить твой голод.
Он склонился к маленькому столику и поднял два кубка. Надо же, кубки.
— Это поможет тебе продержаться, пока мы не договоримся о большем.
Я взяла чашу, тяжелую, будто из золота. Для пищи богов только лучшая посуда, подумала я. В кубках была темно-красная жидкость. Если кристаллы ощущались как слабое соответствие Солу, то аура, исходящая от чаши, ощущалась как мега-Сол. Насыщенная и крепкая, она вибрировала так, что кристаллы и рядом не стояли. Может, именно так и надлежало действовать амброзии в жидком виде?
Он ждал, пока я выйду из задумчивости.
— Выпей.
Я колебалась, теперь уже с непритворным страхом. Выпей? Что же делать? Если я не стану пить, то разоблачу себя без всякой «провокации», которая бы позволила мне ударить этого негодяя, или кто он там, дротикообразным наконечником стрелы. Джером с Картером говорили, что амброзия не может повредить бессмертному; они даже сказали, что бессмертный некоторое время способен противиться ее пагубному воздействию куда дольше, чем люди. Хотя особенного облегчения я не почувствовала. Я предпочла бы разобраться с этим, используя свои обычные навыки, но, похоже, такой роскоши мне не предлагают. Медлить больше нельзя.
Застенчиво улыбаясь, я поднесла чашу к губам и отпила. Он сделал то же самое. Кто знает, может, расширение моих талантов как раз здесь и пригодится? Может, во мне скрыта тайная амазонка, у которой просто руки чешутся выскочить под действием амброзии и огреть кубком этого типа.
Сол пил, не останавливаясь. Запрокинув кубок, он осушил его до капли. Я последовала его примеру. На вкус не так плохо. Сладко, почти приторно. Самым странным была консистенция. Густая. Почти вязкая.
— Ну вот, — сказал он, принимая мою опустевшую чашу. — Скоро ты почувствуешь облегчение, а пока мы можем поговорить.
Он сел поудобнее, вытянул длинные ноги и расслабился. У него было хрупкое телосложение и тонкие черты лица. Узкими пальцами он теребил черную прядь.