Он повернулся, и теперь мы стояли лицом к лицу. Я отвела взгляд:
— Да. Но я не хотела… не знаю. Надеялась, наверное. Надеялась, вдруг сработает.
Какое-то время мы стояли молча. Как бы я на него ни злилась, ужасно было видеть его в таком состоянии. Угнетающе. Обреченно.
— Цветочек, я хочу извиниться за тот вечер…
— Нет, это не только твоя…
— Просто выслушай меня, — настаивал он. — Мне нужно кое-что рассказать тебе. Кое-что о Сете.
И тут, как, впрочем, почти каждый раз, когда я сюда приходила, в дверь позвонили. Инкуб раздраженно махнул рукой:
— Ну их.
— Может, это она.
— Неважно. Я не хочу ее видеть.
Может, он и отчаялся, но я то отведала пищи богов. Я чувствовала, что смогу что-то сделать. Я знала, что смогу. Мои уверенность и сноровка не знали границ. Я за несколько часов создала традицию в «Изумрудном городе». Конечно, я еще смогу раздуть для Бастьена последнюю искру надежды, если удастся с глазу на глаз поговорить с Дейной.
— Может, не все еще потеряно, — сказала я, направляясь к двери. — Сделайся невидимым, если угодно. Я хочу с ней поговорить.
— Если это она, — бросил он вслед.
Но это была она.
— Табита, — улыбнулась она. — Я видела, как вы вошли.
Я тоже ей улыбнулась. Ослепительно. Я больше не собиралась разыгрывать с ней застенчивую идиотку. Я бы и в нормальном состоянии не стала, а тем более сейчас, когда состояние мое было блестящим.
— Я так рада, что вы забежали, — проворковала я, каждой порой источая сердечное тепло.
Я поманила ее, будто сама здесь жила. Раз она меня заметила и зашла, то почему бы мне ее не пригласить?
— Прошу вас, проходите. Позвольте предложить вам что-нибудь выпить.
Невидимый Бастьен стоял на кухне, демонстративно скрестив на груди руки. Я подмигнула ему и снова повернулась к Дейне:
— Если вы хотели повидаться с Митчем, то он вышел ненадолго.
— О! Замечательно. Я могу, э-э, немного подождать… наверное.
Ее как будто нервировало, что я здесь хозяйничаю. Я налила нам чаю со льдом, и мы сели за стол. Я рассказала о потрясающем благотворительном мероприятии, затеянном в книжном магазине. К Дейне вернулись выдержка и самообладание. Забыв на время о своем фанатизме, она поддерживала вполне мирную беседу, так что мы поладили. Плохо только, что она не способна направить свой интеллект в более пригодное русло.
Пока мы говорили о том о сем, мне вдруг пришло в голову объяснение всей ситуации с Дейной — это было так очевидно. В амброзии тут дело или нет, но сейчас я не могла поверить, что мы были так слепы. Как никто из нас не понял, что с ней? Что же мы за специалисты в обольщении после этого? Бастьен был прав. Дейна — безнадежный случай.