— Вы можете это устроить?
Рус вспомнил вопросы, которыми подозрительный Чайка засыпал Грязнова в начале разговора. Вопросы о связях с Кауфманом.
«Все страньше и страньше…» — как говорила Алиса.
— Я могу устроить очень много вещей, — усмехнулся Кирилл. — И спасение твоих парней, поверь, далеко не самая сложная из них. Не будь у меня серьезных связей, нашего проекта попросту не существовало бы.
— Но почему вы не с ними?
Кирилл не просто вписан в существующий порядок, он входит в число управляющих им людей. В чем смысл его попыток разрушить систему? В чем тайна?
Промолчать Грязнов не мог, но отвечать так, как хотелось бы Рустаму, не стал.
— Потому что наверху оказываются люди двух типов: игроки и члены команды. Я игрок, Рус, у меня есть принципы, которые я считаю нужным защищать. — Грязнов помолчал. — Я не публичный человек, Рус, но я к этому никогда и не стремился, слава меня не прелыцает. Все остальное у меня есть: и власть, и богатство. И я употребляю их для того, чтобы чувствовать себя удовлетворенным. Я считаю, что должен это сделать, и я это делаю. Такой ответ тебя устроит?
— Более чем.
Рус знал, что такое принципы. Именно они в свое время заставили его уйти из «Науком», хотя талант давно бы уже сделал его миллионером.
Прикоснуться к тайне не получилось, но Кирилл в очередной раз сумел отыскать нужные слова.
— Это все, о чем ты хотел поговорить?
— Вы же знаете, что нет.
— Знаю, — улыбнулся Грязнов.
И вопросительно поднял брови. Лакри едва заметно покраснел.
— Я хотел поговорить о Матильде. О нас с Матильдой.
Отца у девушки не было, а потому по серьезным вопросам следовало обращаться к неофициальному опекуну.
— Долго же ты собирался, — наигранным тоном недовольного папаши протянул Кирилл. — Вы уже больше года живете вместе.
Шутит или нет? Непонятно. С одной стороны, племянница Мамаши Даши не доводилась Грязнову родственницей, да и времена сейчас другие, более свободные. С другой — Кирилл не раз подчеркивал, что традиции для него важны.
— Я… я прошу у вас руки Матильды, — промямлил инженер. И неуклюже закончил: — Вот.
— А что невеста? — деловым тоном поинтересовался антиквар.
— Надеюсь, согласна.
— В таком случае, сынок, у тебя есть мое благословение.
— Честно говоря, я потрясен прозорливостью «Науком», — криво усмехнулся Чайка. — Построить Энергоблок над самой глубокой в мире скважиной… Разве это не опасно?
— Там прочная порода, — объяснил Ганза. — А шахта уже не самая глубокая в мире — глубочайшая. Двадцать тысяч триста четырнадцать метров. «Науком» купил полигон, когда дырка едва дотягивала до двенадцати, и возобновил бурение, используя самые современные технологии.