Пилот кивнул, и вертолет, заложив вираж вокруг Теплого Дома, направился на восток. Слева остался Главный Энергоблок — массивный прямоугольник с гигантским, триста метров диаметром, куполом, а справа промелькнула двадцатиэтажная Лаборатория Технических Проектов. ЛТП-1 — научный центр строительства.
Три главные башни расположились в самом центре Станции, горделиво возвышаясь над постройками, густо заполнившими почти правильный круг диаметром в пять километров. Главными воротами внутрь считалась Арка — модерновое и немного странное для строительства сооружение, — через которую проходили железнодорожная ветка и две широкие дороги. Были, разумеется, и другие въезды, однако они терялись на фоне слепленного из блестящего титапласта «произведения искусства».
— Заходи с севера, — распорядился Слоновски, когда машина пересекла все три защитных периметра и вылетела за пределы строительства. — Сначала глянем на придурков.
— Понял.
Вертолет взял левее, и Грег, на лице которого появилась кислая мина, уставился на расположенный к северу от Кайфограда палаточный лагерь движения «Остановим Ад!», членов которого он без всякой толерантности обозвал придурками.
Было за что.
Поправка: было за что с точки зрения Слоновски.
«Остановим Ад!» объединяло наиболее радикальных экологических фанатиков со всего света. Искренне верящие в то, что Станция несет Земле погибель, они тысячами съезжались в Кайфоград и почти ежедневно устраивали у границ строительства шумные акции. Репортеры их обожали. Грег — ненавидел.
— Симпатично получилось, — прокомментировал пилот, указывая вниз. — Постарались.
— Да уж…
— И ведь за одну ночь управились.
— А чем им еще заниматься?
Слева от палаточного лагеря, между его границей и периметром Станции, «зеленые» выложили огромную красную надпись: «Остановим Ад!» на русском и английском языках. Летать рядом со строительством Слоновски запретил, поэтому репортеры щелкали очередное художество с наспех сооруженной вышки.
«Мирные граждане в очередной раз призывают власти остановить строительство чудовищной Станции!»
А другие мирные граждане, даже те, что вложили деньги в акции «Науком», смотрят репортажи и пропитываются мыслью, что Станция — зло. И промолчат, если кто-нибудь попытается ее захватить.
Это называется пропагандой.
— Давай туда, где была попытка проникновения.
— Есть.
Вертолет заложил очередной вираж и пошел прочь от палаток и виднеющегося за ними Кайфограда.
Поначалу попытки проникновения на Станцию пресекались постоянно, не реже раза в неделю. Работать было интересно, поскольку атаковали строительство настоящие профессионалы: наемники и штатные агенты спецслужб. Потом, когда всем стало ясно, что Слоновски защищаться умеет, поток нарушителей иссяк, превратившись в редкий ручеек. И потому ночную вылазку имело смысл рассматривать как провокацию.