— Чайка! — орет Ганза.
— Я стараюсь!
— Хреново стараешься!
Ганза ругается по-черному, и это плохо. Это значит, что все очень-очень плохо, потому что Ганза никогда не ругается и всегда весел. А еще Ганза лучше всех понимает, что происходит, и если он ругается…
— Чайка, твою мать!
— Я стараюсь!
Объять грандиозный организм, который несколько лет строили крупнейшие корпорации.
Огромную систему неспособен удержать под контролем один-единственный человек, она не рассчитана на подобное. Она слишком сложна. Потому и надрываются «поплавки», и даже тот, в «балалайке», не прочитывает все приходящие сообщения. Потому что суперпроцессор становится тормозом, затычкой между колоссальным массивом данных и самым уникальным во Вселенной компьютером — человеческим мозгом.
— Чайка!
— Еще «синдин»!
Саймон колет наркотик, но этого мало. Мало, мать его, мало! Чайка чувствует, как «синдин» вливается в кровь и таранит организм изнутри. Выжигает все пробки и затычки, всю защиту против перегрузки, но при этом дает силу. Нажимает на нужные клавиши, активизирует нужные программы, но мощности маловато. Система «Чайка» не выходит на пик, потому что между ней и системой «Станция» есть самая главная затычка — «поплавок». И гробятся приходящие данные. Приказы не успевают отдаваться, и Ганза белеет:
— Чайка!!
Энергетический котел пыхтит, грозя разразиться неуправляемым штормом.
— Еще дозу!
— Сдохнешь! — рычит Саймон.
— Делай!
Чайка понимает, что уже рядом, но еще не вместе. Он оседлал цифровой поток, но не сделался его частью. Биты остаются битами. Соседями, а не родными. Океан информации ласкает ноги, но не пускает дальше пляжа. Ганза белеет. Все летит к чертям, а вонючий Саймон…
— Еще дозу!! Я должен раствориться в этой гребаной системе!
Ганза слышит и понимает. У Ганзы расширяются зрачки.
— Он обезумел!
Но Саймон уже колет.
— Еще!
И Саймон колет еще.
Очень много и сразу. То, что прелат Туллиус Танг пытался когда-то объяснить Сорок Два.
Много и сразу.
И что-то лопается в голове…
Смерть?
Жизнь?
И Чайка понимает, что смерти нет, есть лишь Колесо. И еще понимает, насколько был глуп, пытаясь раствориться в системе. Насколько глупы были великие ломщики прошлого и нынешние тритоны. Глупы и наивны.
Зачем растворяться в мире, если ты уже его часть?
Ты — Человек.
И компьютер должен служить тебе.
И все, что нужно, — показать это. Выйти на другой уровень. Увидеть не холодное железо, не компьютер, а новый элемент мира. Новую часть мира. Живую, хоть и мертвую. Но ведь все когда-то было мертвым. Всё на свете когда-то было мертвым. В этом и прелесть мира — он вечно обновляется, меняется, становится другим. Нужно просто увидеть его очередное обновление, понять, что сеть стала частью грандиозной живой картины, понять, что она ждет не растворения, а…