«Я сделал все, что должен».
И поэтому остался один. Ведь после того, как все сделано, дороги расходятся.
Он потерял тех, кого любил, но грусть не владела душой Олово — у каждого свой путь. И у тех, кто умер. И у тех, кто отправился дальше. Они боролись, и они победили, они сделали, и они разошлись, так зачем грустить? Счастливы те, кто идут. Упокоены те, кто умер. А грусть не имеет смысла.
Луны сместились в том направлении, которое охотник по привычке называл западом, танец подходил к концу, но спать не хотелось. Олово вообще мало спал в последнее время, наслаждаясь оставшимися мгновениями.
Он подбросил в костер дров, раздул угли, сходил в пещеру и вернулся с водонепроницаемым рюкзаком, из которого достал толстую пачку стянутых резинкой фотографий. Одну из двенадцати пачек, что взял с собой в путешествие. Одну из тех пачек, что связывала Олово с прошлым.
Двадцать лет назад. Примитивная лодка на фоне сингапурских небоскребов. Старик с удочкой. Отрешенный, полностью поглощенный своим занятием…
Тот гениальный фотограф, чье имя давно выветрилось из памяти Олово, рассказывал, что старик выходил в море каждый день, и в уединении предавался размышлениям обо всем, не поймав за тридцать лет ни одной рыбы. Тот гениальный фотограф подмечал последние кусочки мира, постепенно стираемого оцифровкой современности. Тот гениальный фотограф видел, ЧТО они теряют…
Олово взял следующую карточку.
Пожилой японец вскрывает живот на платформе станции метро… Нет, это уже другой фотограф, который работал раньше, потому что Япония потеряла независимость сорок… Или пятьдесят лет назад?
Да какая разница?
При желании Олово мог бы запомнить все исторические даты своего мира, но зачем? Его сокровища, любовно созданные величайшими художниками, служили не учебником и не летописью. Это был альбом. И у этого альбома была одна-единственная цель — радовать своего обладателя, напоминать ему о мире, который он помог ввергнуть в хаос, дабы распустился на нем цветок совершенства. Сказочный альбом, состоящий из фотографий, изображающих то, чего уже нет.
Олово закрывает глаза и улыбается. Он знает, что изображено на следующей карточке. Она очень ему нравится. Она заслуживает того, чтобы закрыть глаза и улыбнуться. Олово умиротворен.
Огромная Луна вот-вот коснется скалистого утеса, на котором сплелись в объятиях молодые любовники. Тела едва читаются в серебряном свете, зато страсть пронзает насквозь.
Жизнь есть движение. А еще — любовь.
А еще любовь есть невозможное, открывающее путь за пределы воображения, дальше самых смелых мечтаний. Любовь есть невозможное, невозможное открывает новые дороги, приводит в движение, увлекает далеко-далеко, но нельзя забывать о том, с чего все началось, что было раньше. Потому что то, что было раньше, будет и потом. Потому что смерти нет, лишь крутится Великое Колесо, делая бессмысленным всё, кроме любви.