«А может, когда он говорил, что продал душу, он не лгал?»
— С кем ты договорился?
— Ты уже догадался: с одним врагом против другого врага.
И по тону, которым Сорок Два произнес эти слова, Саймон понял:
— Тебе тяжело.
— Чертовски. — Пророк отвернулся. — Но какое, нейрошланг тебе в задницу, это имеет значение? Мы идем вперед, все остальное — детали.
В маленьком кабинете тихо гудели коммуникаторы. На всех экранах отражается техническая информация, и лишь на самом левом немножко реальности: перестрелки, поджоги, демонстрации и смерти. Мир, мать его за ногу, устал и хочет «синдина». Но от «синдина» он тоже устал, только еще не знает об этом. Мир вообще не знает ничего, кроме того, что ему плохо. И мир прислушивается к цифровому пророку, потому что он вроде бы знает, как быть.
— Мы идем вперед.
— Прости меня, — тихо произнес Хост.
— Я должен держать это в себе, чтобы вы остались чистыми, — так же негромко ответил Сорок Два, — чтобы на вас не легла грязь. Я сделаю все для наступления нашего мира: пойду на любое преступление, совершу любую подлость, убью, обману, изнасилую, но это — мои грехи. Вам достаются розы, мне — шипы. Это честно. — Пророк помолчал. Но и Хост не посмел нарушить наступившую тишину. — Спасибо, что ты понял, брат, для меня это очень важно.
Снова друзья? Да, похоже — снова друзья. И Саймон почувствовал облегчение и радость, потому что любил этого невзрачного, усталого, подлого, высокомерного, лживого и искренне верующего пророка. Потому что восхищался его преданностью раз и навсегда выбранной идее.
— Когда мне ехать?
— Через несколько дней… — Сорок Два наконец обернулся и посмотрел Хосту в глаза. — Сначала на конспиративную квартиру во Франкфурте, где тебя потрясут на предмет квалификации.
— Уверен, что пройду тест, — хмыкнул Саймон.
— Я тоже так думаю, — согласился пророк. — Потом тебя переправят в Санкт-Петербург, а оттуда в Кайфо-град. Не забудь поставить в «балалайку» переводчик с русского. — Сорок Два вновь помолчал. — Дело очень опасное, Саймон, еще не поздно отказаться.
— Я хочу взломать Станцию, брат, очень хочу, — честно ответил Хост. — Ради нашего дела.
А вот последнее утверждение было ложью.
* * *
Анклав: Москва.
Территория: Болото.
«Инновационное бюро Лакри».
Некоторые выживают только потому, что никому не доверяют
Впервые в жизни Рустам разгуливал по бюро не в комбинезоне или кожаном байкерском обмундировании, а в костюме и строгой белой рубашке. С чистыми руками, гладко выбритым лицом и аккуратной прической. И шутки приятелей: «Готовишься к новой должности?», «Решил заделаться планктоном?», «Торгуешь по каталогу?» — вызывали у него не смущение, а веселье.