Все же мне удалось немного поспать, но около половины седьмого меня разбудил телефон. Я вскочил с кровати, спустился вниз и поднял трубку.
— Алло?
— Мэтт, это я. Это была Элен.
— Кто это? — прошептала мама, стоя на верхней ступеньке лестницы. Она была в халате и в бигудях.
— Все в порядке, — ответил я. — Это меня. — Я не хотел говорить ей, что это Элен, чтобы не давать никаких ложных надежд. — Я постараюсь негромко, хорошо?
Мама ушла, оставив меня одного.
— Привет! — негромко сказал я в трубку. — Как ты? У вас уже — сколько это? — полвторого ночи. Чем ты занимаешься?
— Я задержалась в офисе и получила от тебя сообщение про твоего друга Эллиота. Я хотела тебе сразу позвонить, но подумала, что твои будут уже спать, и не хотела их будить. Я заметила, что они рано ложатся, когда они к нам приезжали. Поэтому я пришла домой и ждала, пока можно будет тебе звонить. Ну как ты? Как ты с этим справляешься?
— Я в норме, — ответил я. — Странно, но я в норме.
— Не похоже, что ты в норме, Мэтт.
— Спасибо.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты хорошо спал?
— Нет, плохо. — Я задумался на мгновение. — Я сейчас тебе что-то скажу, но я скажу это тебе только потому, что знаю: ты меня поймешь. Больше всего меня шокирует во всем этом, что меня эта новость не так уж и потрясла. Эллиот был хорошим другом. Да, я давно не видел его, но я наверняка должен был почувствовать… что-то еще.
— Не обязательно, — сказала Элен. — Для того чтобы почувствовать утрату, нужно, чтобы в твоей жизни образовалась дыра. Большая такая: что бы ты туда ни бросил, как бы ни пытался заполнить ее чем-то другим, она все равно оставалась бы дырой. Когда вы были друзьями и постоянно общались и виделись каждый день — вот тогда эта самая дыра могла бы образоваться, и ты почувствовал бы утрату. Но на самом деле у вас уже давно не было такой дружбы. И в этом нет ничего страшного, такое бывает часто. Что плохо в такой ситуации, так это то, что ты не чувствуешь потери, потому что на самом деле давно уже и так потерял этого человека. И тебе не хватает этой дыры, которая должна была бы образоваться.
С одной стороны, мне хотелось заорать «идиотский бред» и «ерунда», но в то же время я признавал, что Элен права. Я не чувствовал, что потерял друга, потому что на самом деле давно его потерял и даже этого не заметил.
Мы проговорили с Элен почти час. Я не хотел больше говорить про Эллиота, и она это понимала, поэтому мы говорили обо всем остальном, что было у нас в жизни: квартира Элен и дом моих родителей, телевидение в Америке и телевидение в Англии, комнатные растения Элен и садоводство моих родителей, ее счета по карте «Виза» и мои счета в банке, жизнь с Сарой и жизнь с моими родителями, жизнь с работой и жизнь без работы, и, наконец, как она по мне скучала и как я скучал по ней.