На химическом заводе Шеринга в Шарлоттенбурге доктор Георг Хеннеберг перепугался до смерти, обнаружив, что русские ворвались в его лаборатории и перебрасываются яйцами, зараженными тифозными бактериями. Обезумевший Хеннеберг в конце концов нашел русского полковника, который приказал солдатам покинуть здание и запер его.
Посреди этих бессмысленных грабежей и жестокостей все еще полыхало сражение, а в центре его затаился бункер фюрера, почти забытый измученными защитниками и жителями города. Жизнь в бункере стала бесцельной, нереальной. «Те, кто остался, — вспоминала секретарша Гитлера Гертруд Юнге, — все ждали какого-то решения, но ничего не происходило. На столах были расстелены карты, все двери были распахнуты, никто больше не спал, никто не знал ни числа, ни времени. Гитлер не выносил одиночества; он бродил по маленьким помещениям и разговаривал со всеми оставшимися. Он говорил о своей неминуемой смерти, о приближающемся конце.
Тем временем в бункер переехал Геббельс с семьей, и его дети играли и пели песенки «дяде Адольфу». Казалось, никто не сомневался в том, что Гитлер намерен совершить самоубийство; он часто говорил об этом. Все также не сомневались, что и Магда с Йозефом Геббельс планируют покончить с собственными жизнями и жизнями своих шестерых детей: Хельги, Хольде, Хильде, Хайде, Хедды и Хельмута. Не знали об этом только сами дети. Они говорили официанту Эрвину Якубеку, что улетят из Берлина далеко-далеко. Хельга, старшая, сказала: «Нам сделают укол, чтобы нас не тошнило в самолете». Фрау Геббельс, у которой разболелся зуб, послала за доктором Хельмутом Кунцем, дантистом, работавшим в большом госпитале-бункере под канцелярией. После того как Кунц вырвал зуб, фрау Геббельс сказала: «Дети не должны попасть в руки русских живыми. Если случится самое страшное и мы не сможем выбраться, вы мне поможете».
Ева Браун, услышав, что Кунц вырвал зуб Магде, спросила, не сможет ли он и ей помочь с ее зубами, но, вдруг опомнившись, произнесла: «О, я совсем забыла. Какой в этом смысл? Через несколько часов все закончится!» Ева собиралась принять яд. Она достала капсулу с цианидом и сказала: «Это так просто. Нужно просто раскусить ее, и все будет кончено». Доктор Людвиг Штумпфеггер, один из врачей Гитлера, присутствовавший при этом, спросил: «Но откуда вы знаете, что все получится? Откуда вы знаете, что в капсуле есть яд?»
Все удивились, и одну из капсул немедленно испытали на Блонди, собаке Гитлера. По словам Кунца, Штумпфеггер с помощью щипцов выдавил капсулу в собачью пасть, и Блонди тут же не стало.