— Ладно, — согласилась Жюстин, открывая записную книжку, чтобы записать несколько новых названий, пока они еще не забылись, а затем, под шум льющейся воды, кратко обрисовала ситуацию. — Я не очень хорошо разбираюсь в орхидеях, но тем не менее узнала несколько видов. Большая часть — коллекционные экземпляры. Я нашла орхидеи с черными цветками и еще несколько интересных видов. Все либо очень редкие, либо неизвестные широкой публике сорта. Огромное количество растений из Новой Гвинеи, Борнео и Бразилии. Доставка скорее всего осуществлялась контрабандным путем.
Вода перестала литься.
— Разве он не должен был уже появиться? — удивилась Жюстин.
— Ты тоже так думаешь, — прошептала Полли. — Который час?
Жюстин нажала кнопку на часах, и слабый свет осветил нижнюю часть ее лица.
— Половина двенадцатого. Надеюсь, с ним все в порядке. Они ведь каждый вечер туда ходят.
— Думаешь, нормально торчать в сауне почти час? — пробормотала Полли.
— Не знаю. Возможно, там не столь жарко, как мы думали, — пожала плечами Жюстин.
— Она вернулась в дом полчаса назад, — заметила Полли.
— Считаешь, теперь нам можно идти?
— Лучше подождать, пока он тоже вернется.
Жюстин начала медленно съезжать по стене, пока не села на землю. Полли последовала примеру подруги, стараясь представить себе сауну изнутри и Рейнхарта в ней. Она не считала, что сухой пар и избыток алкоголя в крови гарантируют прекрасное времяпрепровождение, и не любила изнеженности. Можно было позвонить Дине, но кнопки ее телефона пищали при нажатии, а как отключить функцию, она не знала. Да и разговаривать по сотовому приходится громче, чем в обычной ситуации. На улице же стояла абсолютная тишина — ни шума воды, ни шагов, ни голосов. Тихая музыка где-то вдалеке. Жужжание уличных фонарей.
Сидеть в темноте на сырой земле оказалось не очень удобно, да и холод начинал пробирать до костей.
— Значит, он скупает дорогие растения? — прошептала Полли.
— Некоторые экземпляры бесценны, — тихо ответила Жюстин.
— О какой сумме может идти речь в данном случае? Грубо говоря.
— Хм… я назову стоимость каждого растения, а ты подсчитаешь общую сумму, — предложила Жюстин. — Желтая камелия. За год можно продать около двухсот пятидесяти тысяч растений по пятьдесят долларов за штуку — имеется в виду розничная продажа; итого получается больше двенадцати миллионов. Чистая прибыль составит шесть миллионов долларов, если говорить о крупном производителе, но не надо забывать, что два-три миллиона уйдет на покупку инвентаря и прочие мелкие расходы. Семена желтого бальзамина принесут миллион, может, больше, тому, кто первым предложит их потребителю. Синие розы. Около двух миллионов плюс миллион в качестве премии за выведение нового сорта. Готова?