Вире с трудом разбирал слова.
— Возможно, нас мало волновало происходящее.
Вдруг он сел рядом с ней, чуть позади. Правда, обнимать не стал.
— А позже, когда появилось время поразмыслить, почему вы никому не рассказали о том, что видели?
— Не знаю, — прошептала Полли. — А зачем? Что бы это изменило? Вероятно, мы просто решили, что правосудие свершилось.
— Очень неточная трактовка понятия «правосудие», — жестко заметил Вире.
— Ты знал, что произошло, — сказала она. — Ну или по крайней мере думал, что знаешь, кто причастен к этому делу. Но ты ведь никому ничего не рассказал, даже когда заподозрил наше касательство к преступлению.
— Это совсем другое дело, — тихо произнес он. — Я люблю тебя.
— Поверь мне! — взмолилась Полли, повернувшись и сжав его руки. — Мы с Жюстин все время думаем, что могли изменить ход событий и спасти Рейнхарта.
И тут до нее дошел смысл его слов. Она сидела достаточно близко, чтобы разглядеть большие серые глаза, смотревшие на нее с нежностью.
— Ты меня любишь?
— Это очень тяжело… — Он обнял ее, притягивая ближе и убирая со лба кудрявые волосы.
«Полагаю, что именно это изречение прославится своей глубиной в новом тысячелетии», — дружелюбно заметила бы мама.
Но должно быть, Полли произнесла фразу вслух, поскольку Грэм с улыбкой ответил:
— Все может быть.
«Он хороший человек, — сказала мама. — Очень хороший». Это был обычный комплимент людям, достойно отвечающим на ее выпады.
На очередном собрании в понедельник все женщины выглядели подавленными, поскольку все выходные обсуждали смерть Рейнхарта. Дину, как оказалось, меньше всего шокировал способ его убийства. Для нее смерть являлась прекращением жизни. Когда-нибудь это случится с каждым. Смерть всегда одинакова. Кэт была потрясена известием. Она не знала Рейнхарта, но тем не менее всплакнула, глядя новости по телевизору. Чуть позже Барнаби зачитал статью в журнале «Атлеты умирают молодыми», где говорилось, что вряд ли многие будут оплакивать смерть выдающегося адвоката. Больше всего ее поразило, что именно Сюзанна Рейнхарт совершила столь отчаянный поступок.
Жюстин никак не могла успокоиться, снова и снова прокручивая в уме события той ночи, когда они вместе с Полли бродили по саду. Откуда они могли знать, что Рейнхарт в опасности, а смогли бы, вмешались, к чему бы это привело? Полли постаралась все забыть, правда, волновалась, как смерть Рейнхарта и их с Жюстин причастность к этому делу отразится на дальнейших планах. Шарлотта же думала только о Майло Тиле. Утром в понедельник она заехала в суд, чтобы просмотреть документы, имеющие отношение к этому человеку.