Жюстин, конечно же, желала добра своей семье, но хотела и другого — например, общий семейный счет с именами двух людей, имеющих право подписи. Она стремилась быть полноправным партнером — работать, управлять делами компании, изменить ее, заниматься не только поставкой обычных садовых и полевых растений, но и редкими сортами и садоводством.
«Конечно, это наш общий бизнес. Я бы ничего не добился без тебя, — частенько говорил Робби и выглядел при этом озадаченно. Зачастую во время подобных разговоров он стоял в дверном проеме, готовый в любую минуту уйти. — Банковские дела — обычная механика. Меня полностью устраивает нынешнее положение».
Фактически так оно и было. Но каждый раз, получая квитанцию из банка, подтверждающую, что Робби перевел «их» деньги на «ее» счет, она мечтала о многочисленных оранжереях, длинных рядах посевов и прекрасных клумбах, о кустах и деревьях. Себя она представляла управляющей питомником, имеющей собственный капитал, занимающейся как готовой, так и экспериментальной продукцией, маркированной и документированной. Ей очень хотелось, чтобы продукция пользовалась спросом, и, может, когда-нибудь так и будет.
Жюстин рассказывала Робби о своих мечтах, которые не давали ей покоя со дня их свадьбы, когда собственная карьера отнимала у нее не так много времени и она могла помогать мужу. Но Робби, старший сын в семье и первый выпускник колледжа, всегда говорил одно и то же: «Меня все устраивает. Так будет лучше для всех».
Жюстин притягивало к мужу доверие и его внимание, как и преданность своим родителям, бабушкам и дедушкам, ее родителям и братьям. Сплоченность семьи для нее была очень важна. Робби много работал. Любил ее, посвящая ей все семейные обеды и праздники. Говорил прекрасные длинные тосты в ее честь. Он покупал ей подарки, из путешествий постоянно привозил одежду и украшения. Вещи всегда ей подходили — у Робби был превосходный вкус. Но когда Жюстин захотела проколоть уши, он остался непреклонен: «Мне это не нравится». И вопрос с ушами был исчерпан.
С почтой в руках Жюстин зашла в полутемный холл и положила сумку рядом с обувью, стоящей в ряд у плинтуса под небольшим деревцем. Робби нравились белые ковры с густым ворсом, поэтому все снимали обувь в холле и ходили по дому в носках или чулках. Многие люди желали такой устроенной жизни, как у нее.
Однако Жюстин не стала снимать свои туфли на шпильках, прошла по коридору и поднялась по ступенькам, застеленным ковровым покрытием. Каблучки оставляли на нем крохотные полукруглые отметины.
Она попросила подруг подъехать к задней стене дома, чтобы они могли спокойно поговорить. За домом располагался старый гараж — бельмо на глазу для Робби и настоящее убежище для Жюстин. Гараж хотели снести, но когда Робби построил себе подземную стоянку прямо напротив особняка, ветхое строение решили оставить.