– Потому что это больное общество. Оно безумно. Безумна его основная цель – непрерывное воспроизводство денежной массы. Производство во имя производства. Ты посмотри, как хорошо здесь неразмышляющему обывателю из Союза: токарю, слесарю, механику, торгашу, ювелиру. Он вписался с колес. Это его стихия. А человек с умом и сердцем страдает. Он здесь не нужен. Бездушная машина непрерывного воспроизводства отвергает его.
– Но ведь выехали диссиденты, поборники идеи.
– Не говори мне о них. Это или идиоты, или полууголовники. Люди со всякими извращениями. Ну сам рассуди, по силам ли человеку бороться со сложившейся системой жизни? Если у него хоть капля ума есть, он должен сообразить: нужно или приспособиться, или погибнуть. Ну представь себе, идет стадо, а один баран возникает, бодается с пастухом, блеет и сопротивляется. Здесь ведь тоже особенно не позволят тебе идти против течения. Все эти демонстрации, марши протеста – игра. Все решает элита. В ее руках рычаги и там, и здесь. Все эти диссиденты сами не знают, чего хотят. Диссидентство есть форма самоутверждения дегенератов, уголовников, выродков.
Его веки обведены синевой. Синяки сходятся у переносицы. Как будто человек долго носил синие очки, а потом снял, но очки пропечатались.
– В былые времени изгнание было страшным наказанием. Человека исторгало племя, изгонял народ, и он как бы умирал. Его больше не было, потому что как же он без родного языка, преданий, без людей своего психологического склада, общей с ним судьбы.
– Но ведь уезжают итальянцы, латиноамериканцы, поляки…
– На время, чтобы потом вернуться. Они остаются со своей страной. Важно сознание, что это не утрачено: язык, культура, могилы предков.
– Евреи уехали от антисемитизма, ведь был же там государственный антисемитизм.
– Да евреи в Союзе больше успели, чем в Америке. Разве не были мы там директорами, учеными, музыкантами, писателями, журналистами, разве все мы не закончили вузов?
– Но все равно ты там был еврей.
– Да не еврей я вовсе, русский я. Есть такое понятие – русский еврей. Потому что для меня Ваня с кружкой пива понятней и ближе, чем вся эта сионистская п…добратия. Я с ним на одном языке говорю, кости наших отцов лежат в одной братской могиле. Я родился и вырос в стране великой культуры. Я впитал ее в себя. Она несоизмеримо выше всего того, что меня здесь окружает. Я попал в дикую, нецивилизованную страну. Ты думаешь, американцы не понимают, кто едет? Если человек покидает свою страну, родной язык, народ, с которым у него психофизическое сродство, единая судьба, и едет неизвестно куда, не имея точной информации, этот человек или идиот, или сумасшедший, или агент КГБ. Покинуть страну белых людей, чтобы жить среди дикарей. Где она, Америка? Вокруг меня грязные, дикие, вопящие, обкуренные марихуаной, расслабленные, развращенные, неграмотные, жрущие, е…щиеся, мастурбирующие ублюдки, переступающие через горы мусора. Десятки миллионов ублюдков, и ничего святого. Жизнь под знаком доллара, построенная на конкуренции, борьбе за выживание. А у меня совсем другая ментальность. Мне внушали: жизнь должна быть основана на единении людей, кооперировании, взаимопомощи. Ведь по сути их тамошние лозунги верны.