– Так где же твой профессор? – спросил я Севрюгу. – Мне иногда хочется поговорить с интеллигентным человеком.
– Платит, но не появляется, – ответил Севрюга и показал чек от профессора – 700 долларов.
Между прочим, я слыву одним из самых зажиточных русскоязычных щелкоперов. И меня регулярно навещают смурняки.
* * *
Он позвонил и попросил аудиенции, крича в телефонную трубку, картавя, волнуясь:
– Я московский поэт Михаил Согкин, мои стихи гекомендовал к печати Евгений Винокугов.
Он был сутул, почти горбат. Его нос был горбат и огромен. Он был один громадный крюк, наполовину упрятанный в синтетические брюки, которые болтались на плоском заду. Он был почти глух и потому кричал. На слуховой аппарат велфер не давал денег…
– Я вас покормлю, – прокричал я.
– Нет, нет и нет. Мой обед со мной.
Он достал большую сплотку куриных сосисок, завернутую в свежий носовой платок, и стал поедать с аппетитом, откусывая стальными зубами большие куски…
– У меня к вам два пгедложения, – говорил он, чавкая и давясь, – пегвое – вы должны написать очегк обо мне в «Обозгение», втогое – вы дадите мне пять тысяч доллагов.
Я молчал, потрясенный… Перемолов сосисочную сплотку, он стал выкрикивать стихи:
О, эти общепитовские блюда,
Изжогою тегзающие люто,
Как будто пгиготовленные сплошь
На комбижиге под названьем «ложь»…
Везут цемент, замешанный на лжи,
Непгочны новостгоек этажи.
Но бьют газеты лживости гекогд.
Паноптикум пагтийных дегжимогд
Откгыт на Невском… Гогдые вожди
Глядят, глядят сквозь мутные дожди.
Но дегжат гядом с собственным погтгетом
Живого дегжимогду с пистолетом.
Там у этого безобразного одинокого человека, думал я, был гордый смысл: рифмованное обличение властей. Советская власть великодушно давала этот шанс многим. Здесь он просто городской сумасшедший. Здесь даже Алекс Гинзбург[27] городской сумасшедший. Даже нобелевский лауреат Бродский.
– Хорошо, я сделаю очерк о вас, – прокричал я, пытаясь перекричать его вопли. – Очерк о том, что поэт в Нью-Йорке – городской сумасшедший.
– Не смейте оскогблять поэзию, – возопил он. – Поэзия – это свято. Вы циничный, самодовольный обыватель. Вы такой же, как те с Бгайтон-Бич.
Потом, вдохновенно закинув безобразную голову, стал просить денег.
– У меня в Киеве была бабушка. Гениальный кулинаг. До геволюции у нее был великолепный кулинагный магазинчик. Она научила меня всему. Я знаю сотни потгясающих гецептов. Могоженое, пигожное, тогты…
– А где вы возьмете денег?
– Вот вы мне и одолжите.
– Но у меня нет.
– Я знаю, у вас есть. Мне говогили. Нужно всего пять тысяч, и я загаботаю миллион. Можно сделать миллион на обыкновенных блинчиках. Блинчики с твогогом, блинчики с мясом, блинчики с вагеньем…