Сента не проронила ни слова после того, как сказала, что ей холодно и нужно лечь в постель. Но теперь, когда она положила голову на плечо Филиппа, а пальцы их рук сплелись, наконец послышался ее высокий чистый голос.
— Филипп… — она произнесла это имя задумчиво, будто вслушиваясь в его звучание, будто проверяя, нравится ли оно ей. — Филипп.
Он улыбнулся. Ее глаза и рот были близко, настолько, насколько это возможно, если губы не соприкасаются. Он видел каждую мелочь в мягких и нежных изгибах ее лица, милые складочки в уголках глаз.
— Произнеси мое имя, — попросила она.
— Сента. Красивое имя — Сента.
— Послушай, Филипп, когда я утром увидела тебя, то сразу же поняла, что ты — мой единственный, — это было сказано торжественно. Она приподнялась, оперлась на локоть и стала внимательно всматриваться в его глаза. — Я увидела тебя на другом конце комнаты и сразу поняла, что ты мой единственный и что это навсегда.
Филипп был поражен. Он совершенно не ожидал услышать что-либо подобное.
— Я очень долго тебя искала, — продолжала Сента, — и вот теперь нашла, и это замечательно.
Такой напор начал слегка смущать его. Филипп справлялся с неловкостью, говоря несерьезно, даже шутливо:
— Ну, наверное, все же не так долго. Сколько тебе лет, Сента? Ведь не больше двадцати?
— Двадцать четыре. Ясно? Я тебе все расскажу, ничего не буду от тебя скрывать, — Филипп в общем-то не собирался ни о чем спрашивать, он просто хотел прикасаться к ней, обнимать ее и наслаждаться. — Я искала с шестнадцати лет. Знаешь, всегда была уверена, что где-то есть тот самый, единственный, только для меня созданный мужчина. Я знала, что, увидев его, сразу пойму: это он.
Ее губы легко коснулись плеча Филиппа. Сента оставила поцелуй на месте за ключицей, где бугрится мышца.
— Я верю в то, что у каждого есть родственная душа, Филипп. Люди разделены и всю жизнь пытаются найти свою половину. Впрочем, иногда ошибаются и находят чужую.
— А мы с тобой не ошиблись, нет?
— Это, — ответила она, — навсегда. Неужели ты не чувствуешь? Я увидела тебя на другом конце комнаты и поняла, что ты — моя потерянная половина. Вот почему первое, что я произнесла при встрече, было твое имя.
Филиппу казалось, что сначала Сента сказала, какой Харди интересный пес, но, может, он ошибался. Да какая разница! Она была в его постели, занималась с ним любовью так, как никакая другая девушка, и наверняка не в последний раз.
— Навсегда, — прошептала Сента, медленно улыбнувшись. Это была улыбка сфинкса. Вот и хорошо: Филиппу не хотелось, чтобы Сента становилась слишком серьезной. — Не говори, что любишь меня. Не сейчас. И я не буду признаваться в том, что люблю тебя, хотя на самом деле это так. Эти слова такие банальные, они не для нас, потому что все произносят их. То, что у нас с тобой сейчас, и то, что будет, слишком серьезно, наши чувства слишком глубоки. — Она уткнулась лицом в его плечо и слегка провела пальцами вдоль по его телу, снова быстро возбуждая его. — Филипп, мне остаться на ночь?