Мать и сестры, казалось, не чувствовали неловкости ситуации. Черил устроилась на диване, вытянула ноги. Хотя, конечно, она отчасти вынуждена была сидеть так: джинсы слишком обтягивающие, а каблуки слишком высокие, так что трудно согнуть колени и нормально поставить ноги на пол. Фи закурила, не спрашивая разрешения. Пока она искала пепельницу, отсутствие которой среди множества разнообразных украшений, чашечек, блюдечек, фарфоровых зверюшек и вазочек было почти подозрительным, и ждала, пока Арнэм принесет пепельницу из кухни, пепел упал с сигареты на желтый ковер. Арнэм никак не отреагировал.
Фи заговорила о пропавшей девушке. Она была уверена, что человек, помогавший следствию, — это тот самый Мартин Хант, который, как утверждала пресса, звонил Ребекке в день ее исчезновения. Так говорят всегда, используя одни и те же штампы, когда имеют в виду, что убийца пойман, но его вина еще не доказана. Ведь если газеты напечатают что-нибудь еще, к примеру назовут имя задержанного, или сообщат, что человека подозревают в совершении убийства, на них могут подать в суд за клевету. Или они нарушат еще какой-нибудь закон.
— Готова поспорить, в полиции его допрашивали беспощадно. Наверное, даже избивали. Мы ведь и не предполагаем, что у них там происходит, правда? Им нужно от него признание, потому что обычно они слишком глупы, чтобы разыскать доказательства, как это делают сыщики в книгах. Вряд ли они поверили, что он ходил на свидание с Ребеккой лишь пару раз. Тело не найдено — это и осложняет расследование. До сих пор точно неизвестно, была ли она убита. Вот почему им так нужно признание. Они вытягивают его.
— У нас самая управляемая и цивилизованная полиция в мире, — отчеканил Арнэм.
Вместо того чтобы спорить, Фи улыбнулась и пожала плечами:
— Обычно считается, что если человека убивают, то убийца — это или супруг жертвы, если таковой имеется, или приятель. По-моему, это ужасно!
— Почему мы должны об этом думать? — воскликнула Черил. — Не знаю, зачем мы это обсуждаем и кого волнуют эти отвратительные подробности.
Фи, не обращая внимания на реплику сестры, продолжила:
— Лично я считаю убийцей того человека, который откликнулся на объявление Ребекки. Какой-нибудь маньяк позвонил ей, заманил к себе домой, где и убил. Полагаю, в полиции думают, что это Мартин Хант, который просто изменил голос.
Филиппу показалось, что он видит на лице Арнэма отвращение и, возможно, скуку, но это, скорее всего, было просто отражение его собственных чувств. Сестра могла бы снова упрекнуть его в том, что он меняет тему разговора, но Филипп все же вставил: