Сара вспомнила, с какой готовностью отдалась ему, и невольно поморщилась.
— Можешь говорить что угодно, но ты — из тех, кто своего не упустит. А я ненавижу таких людей. Они меня бесят.
— А меня бесит, что ты меня с ним равняешь.
— С кем это — с ним?
— С тем мужчиной, который заставил тебя замкнуться в себе. С подачи которого ты не живешь, а наблюдаешь за жизнью со стороны из своей высокой неприступной башни. Хотя он, возможно, и не виноват. Может быть, ты сама, по собственной воле, отгораживаешься от жизни. Потому что так проще. Так безопаснее.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь!
Сара пулей вылетела из спальни. Она очень надеялась, что Мартин не пойдет за ней. Впрочем, ей было уже все равно.
В дальнем конце дома Сара нашла небольшую уютную гостиную с видом на сад. Она уселась у окна, собираясь о многом подумать.
Но мысли путались, и не было сил сосредоточиться. К тому же она сидела как на иголках — боялась, что сейчас сюда войдет Мартин.
Но он не пришел. Зато примерно в половине шестого в гостиную влетела Эллен. Она упала в кресло, закрыла глаза и проговорила с большим воодушевлением:
— Даже не верится, что я видела эту громадину! — Эллен приоткрыла глаза. — А ты, мам, чем занималась весь день?
— Эллен! — искренне удивилась Сара. — Ушам не верю! Ты меня спрашиваешь, как я провела день?
Теперь, когда дочь была рядом, Сара постепенно приходила в норму. Много лет у нее в жизни не было других забот, кроме забот о Эллен. А Мартин Раффер заставил ее выйти за привычные рамки и увидеть, что где-то есть и другая жизнь. Жизнь, которая проходит мимо нее…
— Я всегда спрашиваю, как у тебя дела. — Эллен потупилась. — Точнее, всегда собираюсь спросить, но не успеваю. Потому что ты сразу же начинаешь меня отчитывать за опоздание или бубнишь, что пора делать уроки.
— Выходит, я во всем виновата! — грустно улыбнулась Сара.
— Выходит, так. — Эллен с интересом взглянула на мать. — А как вы с хозяином дома?.. Разгорелись ли искры пожаром или потухли всуе? — нараспев произнесла она, явно дурачась и подражая высокопарному слогу третьесортных мыльных опер. — Скажи мне все, не таись.
— Эллен, перестань! Мистер Раффер — очень приятный человек.
Она вспомнила, как его руки скользили по ее разгоряченному телу. Как он целовал ее… Сара закрыла глаза, боясь, что Эллен заметит ее смятение.
— И рассудительный, как ты считаешь?
— Да, наверное. А почему вдруг такой вопрос? — Сара открыла глаза и с подозрением покосилась на дочь.
— Тогда вы с ним, может быть, разрешите нам с Брайаном уехать на три недели вдвоем.