Мы сели на скамейку, тетя взяла мою новую туфельку и поставила себе на ладонь.
— Именно каблуки отличают дворянку от простой женщины. Каблуки удлиняют ноги и возвращают женщине гармоничные пропорции. Простолюдинка может позволить себе ходить без каблуков, а дворянка — нет, даже дома, особенно в присутствии мужчины.
— Но я себя чувствую не очень устойчиво на высоких каблуках — пожаловалась я.
— Но каблуки надо заполнять! Под каблук можно посадит»
— Он туда не войдет! — с наигранным ужасом запротестовала я.
— Представь стоящего справа от тебя мужчину. Я представила Марка.
— А теперь позволь ему стать совсем крошечным, чтобы он поместился в твоей щепотке, и на вдохе возьми его и на выдохе посади под каблук.
Все еще держа туфельку на левой ладони, правой на вдохе я взяла воображаемого крошечного Марка и на выдохе посадила его в домик.
— Ему там спокойно и уютно, — успокоила меня тетушка, когда увидела, что я с сомнением смотрю на туфельку.
2003
«Ему там уютно», — ощутила я, наблюдая за поведением своего клиента. Обычно он был недоволен сроками поставки, ценами, яркостью красок. Я решила «заполнить» каблуки стареньких туфель и выбрала его, как наиболее подходящую кандидатуру для проверки эффекта.
На каблуках действительно стало легче ходить, а заказчик превратился в послушного мальчика. После обеда предстояла более трудная встреча с грозной заказчицей. Таможня задерживала выдачу товара, и мы срывали все сроки, но сделать ничего не могли. Мне предстояло взять весь удар на себя.
Собираясь на встречу и внутренне трясясь от страха, я подбирала аргументы в свое оправдание. Аргументов не находилось, но нашлись новые туфли по дороге на встречу. Скользя взглядом по витринам и раздумывая о судьбах Родины и таможни, я наткнулась на роскошные красные туфли на каблуках. «Умирать, так с музыкой», — решила я и зашла в магазин. Я вертела в руках новые башмачки Золушки, и вдруг меня осенило: «А что, если попробовать посадить под каблук нашу непримиримую заказчицу?» Внутренне оправдав покупку дорогущих туфель интересами дела, я зашла в магазин и посадила ничего не подозревающую Наталью Васильевну под каблук. На душе стало легче, и я двинулась навстречу грозе. Но гром не произошло.
— Ларочка, рада вас видеть! Натальи Васильевна была сама любезность.
— У нас таможня не пропускает ваши плакаты! — начала покаянную речь.
— Ничего страшного, мы решили перенести начало рекламной кампании на месяц, так что у вас есть время все спокойна получить.
— Какое счастье! — искренне воскликнула я, почувствовав отмену смертного приговора.