— Смотри, какие я сейчас качели сделаю!
Витя положил доску на пень, уселся на один ее конец, а на второй пригласил сесть Марину.
— Ну, ты дурак или как? — Марина покрутила пальцем у виска, но на качели все-таки села.
«Иногда можно, — подумала она, — позволить себе поидиотничать, тем более по пивку. Ведь расслабляться тоже надо».
— Ну, как, хорошо тебе?! — хохотал Витя, поднимаясь и опускаясь на доске. — А хочешь полететь, как в цирке?
— Это еще как? — спросила Марина, осознавая, что сейчас готова принять любое его предложение.
— А вот так. Становись на край доски. Марина выполнила его просьбу.
Витя, заговорщицки улыбаясь, влез на возвышающийся холмик и, всплеснув руками, прыгнул на доску. Марина легко взлетела и с криком понеслась к облакам. Пролетев по дуге над Европой и Атлантическим океаном, она упала прямо за банкетный стол в ослепительном нью-йоркском клубе.
— Are you o'key, my pretty? — спросил сидящий рядом Маринин муж, импозантный мужчина с густой волной седых волос.
— Все нормально, все o'key, — успокоила его Марина и залпом опустошила стакан.
— Маринка, что с тобой? — раздался голос красавицы Ленок, бывшей студентки Орловского пединститута, а ныне жены семидесятилетнего владельца автомобильной компании. — На тебе лица нет. Бледная, как смерть.
— Да так… Ерунда… — отмахнулась Марина. — Привиделось, будто я в прошлое попала, на шесть лет назад. И вроде как между тем днем, в котором я сейчас побывала, и этим party со мной ничего не происходило. Представляешь?
— Маринка… — Ленок округлила глаза, — тебе надо к психоаналитику. У меня есть на примете первоклассный спец. Вот телефончик.
Марина взяла карточку и оглянулась по сторонам. Зал утопал в безграничном удовольствии. Рядом с ней сверкал ослепительной улыбкой загорелый миллионер-муж.
«Невероятно, — подумала Марина, — Как я здесь очутилась? А что с Витей? Что с ним случилось? Как он сейчас?»
А с Витей ничего особенного не произошло. Постояв несколько минут на горе с разинутым ртом, он спустился на землю, погулял, почитал, купил бутылку водки и под соленые огурцы ее уговорил. Потом, невзирая на иступленный стук соседского молотка, заснул. А утром следующего дня началась очередная серия его жизни.
3.
В старости у Зои Матвеевны появилась странная привычка — переодеваться по десять раз на дню. Наряды у нее, конечно, были не ахти — заношенные до дыр, шитые-перешитые платья и юбки, но зато их было очень много — целых два шкафа.
Обычно по утрам она надевала свое первое домашнее платье, которое было сшито из трех разнородных компонентов: байковой водолазки покойного мужа, пухового платка и юбки, добытой на развале гуманитарной помощи. В этом платье баба Зоя расхаживала с восьми до одиннадцати, то есть от первого до второго чая. Второе домашнее платье, тоже собранное из лоскутов, она надевала перед бразильским сериалом. Смотреть телевизор и слушать радио садилась в розовом кимоно из секонд-хэнда.