Сам Стенька бегал по кустам, будто ниндзя, выныривал на несколько секунд и снова пропадал. Саша предпринял дерзкую вылазку: объехал здание и оказался в тылу врага.
Заговоренная вода чуть светится в темноте, и получается правда как луч из бластера. И стреляют пистолеты ночью намного дальше, чем днем.
Ура, мы ломим, гнутся шведы. Пустотелые отступили. Достаем сумки и заряжаемся.
— Эй, пилоты!
Как один, поднимаем головы. С нами еще никогда не разговаривали.
— Вы где?
— Чего надо? — крикнул Стенька.
— Мне — ничего. А ей надо дышать. При слове «ей» у меня в груди екнуло.
Голос был из-за угла здания. Мы бросились на крик. Только Антуан — куда-то вправо.
Пустотелый стоял на крыльце между двумя колоннами. Екнуло в груди не зря — он прижимал к себе Оксану. Сдавил ей шею в сгибе локтя. Ксана была без сознания.
— Сволочь, она жива?
— Пока да. Бросайте пушки.
Мы движемся на него, выставив бластеры. А слева, прижимаясь к стене, подкрадывается Антуан. Семимильными шагами успел обежать здание.
Пустотелый заметил его, когда Антуан почти достиг колонны. Ксана оторвалась от крыльца и оказалась между ними.
Глупо, конечно. Не под пулю ведь он ее подставил. И если бы Антуан тогда выстрелил, может, все бы и кончилось. Но Антуан не выстрелил. Забыл, что у него все-таки не настоящий бластер.
— На землю! Водомет на землю!
Оружие нехотя чиркнуло об асфальт.
— Дальше!
Антуан пинком отправил бластер к стене сарая, куда убирали инвентарь.
— К ним!
Антуан демонстративно поднял руки и пошел к нам.
Оксана недолюбливала его за манерность. Пожалуй, из нас у него пока самая слабая Оболочка.
Да, не сказал сразу: в руках у пустотелого не Оксана, а ее пилот. Впрочем, от себя в Оболочке она мало отличается.
— Вы — бросайте свои через забор!
Это про тот, который отделяет площадку старшей группы от младшей. За ним — сплошная сирень.
Мы со Стенькой разоружаемся последними.
— Поднимите штаны! Живо! Делать нечего.
— Тоже — выкидывайте все!
Я достаю «дерринджер». Ружье, которое так и не стрельнуло. Стенька отдирает посаженные на скотч шприцы с водой.
Потом пришлось повернуться, снять майки и тоже отодрать кому прицепленный на спину пистолет, а кому — целый шприцовый патронташ. Отчетливо разносится «крэк-крэк-крэк».
Становится холодно. Пробивает дрожь.
Наш маленький разбитый отряд окружают высокие силуэты. Не думал, что их осталось так много.
Больно выкрутили руки. Полуголых и дрожащих, плотно сбили в кучу.
Страшно. Мы еще никогда не проигрывали. Никогда-никогда.
Ксанин похититель выступает из ниши. Теперь мы стоим ближе к нему и можем разглядеть лицо.