Ну — было любимым предлогом в лексиконе Григория. Из дверей показался Семен Кирилов, сорокалетний контрактник, тоже, как и Гриша, наводчик танка. Улыбаясь, он протянул Сереге руку. Серега крепко пожал ее. Семен поморщился.
— Блин Серый, аккуратней, меня тут позавчера зацепило. На разминирование ездили. Под тралом противопехотка рванула, осколок-сука залетел в люк.
— Прости. А что ты здесь, а не в госпитале?
— Да ну нафиг. Еще отправят домой. Потом «боевые» хрен получишь. Вот и курю бамбук вечным дневальным по роте, — Семен улыбнулся.
— Блин, знал бы. А так пришлось, полтора месяца провалятся. Гриша, а что там за боец в курилке, в носу ковыряет?
— Тощий такой?
— Ага.
— Ну, сука. Дневальный это. Ну, давай Серый, проходи пока в канцелярию, а я пойду этого ну, перца невьебенного… Блин, послал его, ну в столовую, сачка, ну обед для первой роты принять, — и Григорий выскочил на улицу. Через пару секунд донесся его мат: «Твою мать! Я тебя куда послал? Придешь, я тебе твой, ну, палец знаешь, куда засуну? Бегом марш, я сказал».
Серега с Семенов зашли в канцелярию. По телевизору показывали очередной соплегонный фильм, о тяжелой и неказистой жизни мексиканских влюбленных. Вернулся Гриша, таща в руках трехлитровую банку с водой и чудо солдатской мысли и техники «фотонно-нейтронный бурбулятор». А попросту — сделанный из двух бритвенных лезвий кипятильник. Серега, бросив сумку в угол, сел за стол. Семен уселся напротив.
— Ну, сейчас «чифирнем», — Гриша воткнул кипятильник в розетку, горевшая под потолком лампочка сразу потускнела.
— А где все? Рота в смысле, офицеры? — придвигая к себе стоящий на столе граненый стакан, спросил Серега.
— Первая рота на периметре окапалась. Они в соседней казарме живут. Пятая в «Северном» — охраняет аэродром. Вторая и четвертая сейчас в парке. А в нашей народу нет. Теперь, вместе с тобой, пятеро будет. Дакшев с Костиком под руководством Киселева поехали в Моздок. За пополнением. Там контрабасов привезли. Может и танкисты найдутся, — Семен достал заварку, сахар-рафинад и печенье.
— А кто за комбата? — Серега, скосил взгляд на закипевшую воду в банке.
— Начальник штаба. Ну, Шульц Иосиф Владимирович. Ну, гад! С этим хрен выпьешь, — Гриша разливал кипяток по стаканам. Сергей бухнул в стакан заварку. Шульца не любили. Он был требователен к себе и к подчиненным. Хотя Серега считал, что таким и должен быть офицер, но видя, что начштаба иногда перебарщивал с наведением дисциплины, не испытывал к нему особых симпатий. А в остальном, это был хороший боевой офицер. Сереге импонировала его аккуратность и педантичность. Всегда гладко выбрит, со свежеподшитым воротничком. Ладно, Шульц, так Шульц. Поживем, увидим.