По фронтону величественного здания, построенного монахами ордена Франциска Ассизского шла надпись по латыни: «VERBUM CARO FACTUM EST ET HABITAVIT IN NOBIS».
– Что там написано? – спросила я Анжелику, чьи губы беззвучно шевелились.
– Это из Евангелия от Иоанна, – ответила она и перевела: – «И слово стало плотью и обитало с нами».
– Здорово! – восхитилась я ответом и сфотографировала храм и монаха, стоящего на переднем плане.
Анжелика как-то странно посмотрела на меня и сказала:
– Не бывать этому! – в ее голосе была непоколебимая убежденность.
– Чему не бывать? – спросил дядька в каскетке, оказавшийся позади нас.
– Не будет плоти, ничего не будет!
– Какой плоти? – удивился он и представился. – Семен, коммивояжер. Имею свой бизнес в России. Очень рад.
– Анжелика, так эта надпись говорит о том, что было! – возразила я ей, после того, как раскланялась с Семеном.
– Они хотят, чтобы он пришел. Все хотят! – с надрывом в голосе прошептала она. – Не бывать этому!
– Успокойся, дорогая, – я обняла ее за плечи. – Не хочешь, не надо. Я тоже не хочу. Пошли погуляем.
И мы стали прохаживаться вдоль каменной ограды храма. Да уж, Анжелика не давала мне забыть, что я не на увеселительной прогулке, а на работе.
Ограда храма повторяла точь-в-точь очертания древнего Назарета. Францисканцы построили ее, исходя из раскопок. Мы увидали древнюю улицу начала первого века нашей эры. Вполне можно было себе представить, как по этим выщербленным камням ступал отрок Иисус, спеша в плотницкую мастерскую своего отца. Вокруг была история…
А на стенах храмовой ограды висели мозаичные панно, присланные со всех концов света. Тема одна – Мадонна с младенцем. Здесь была Мадонна из Андорры, выполненная в стиле раннего классицизма, боливийская Мадонна в цветах и короне из самоцветов. Украинская поражала богатством оклада, а вьетнамская Мадонна щурила узенькие глазки. Все это разнообразие напомнило мне конкурс «Национальный костюм» на выборах «Мисс Вселенная». Просто глаза разбегались, глядя на Мадонн, четко отражающих стиль и национальный колорит тех стран, откуда они присланы.
Месса закончилась, и мы вошли в храм. Деревянные скамьи, отполированные до блеска, были заполнены лишь на четверть. Мое внимание привлек человек, опустивший голову на сложенные ладони. Его плечи подрагивали. Один из монахов подошел к нему и что-то зашептал. Меня начало подташнивать от запаха ладана, торжественности обстановки. Но более всего меня допекла американская Мадонна – огромная, в несколько метров высотой, выполненная из стальных кубов, она казалась родной сестрой статуи Свободы. А я еще поругивала китч в магазине сувениров!..