Тогда он идет вглубь дома к спальной нише, где спали Торгрим с его сестрою. Дверка ниши была не заперта, и оба лежали в постели. Вот он идет туда, шарит впотьмах перед собою и касается рукою груди Тордис: она спала с краю. Тордис сказала:
— Почему у тебя такая холодная рука, Торгрим? — и разбудила его.
Торгрим сказал:
— Хочешь, я повернусь к тебе?
Она-то думала, что это он положил на нее руку. Гисли пережидает немного и согревает руку у себя под рубахой, они же оба засыпают. Тогда Гисли тихонько касается Торгрима, чтобы тот проснулся. Торгрим думал, что это Тордис его разбудила и повернулся к ней. Тут Гисли одною рукой срывает с них одеяло, а другою насквозь пронзает Торгрима Серым Клинком, так что острие засело в дереве. Тордис закричала:
— Люди, все, кто есть здесь, просыпайтесь! Торгрима убили, моего мужа!
Гисли поспешно бросается назад к хлеву, выбегает, как он и думал, из дома и плотно затворяет за собой дверь. Потом он тою же дорогой возвращается к себе домой, и после него не остается следов. Когда он пришел, Ауд отодвинула засов, и он идет прямо в постель и держится как ни в чем не бывало, словно бы он ничего и не сделал.
Все люди в Морском Жилье были пьяны и не знали, что делать. Убийство застало их врасплох, и потому они не предприняли ничего толкового.
XVII
Эйольв сказал:
— Случилось великое злодеяние, а все эти люди бестолковы, все, кто тут есть. По моему разумению, нужно зажечь свет и быстрее бежать к дверям, чтобы убийца не ушел.
Так и сделали. И людям кажется, что, раз убийца не обнаружен, значит, это сделал кто-то в самом доме. А время идет, и наступает день. Тело Торгрима кладут, извлекают копье, — это делает Бёрк, его брат, — и готовят тело к погребению. Там остаются шесть десятков человек, а другие шесть десятков идут в Холм к Гисли. Торд Трусоватый был около дома, и, завидев толпу, он бросился в дом со словами, что, мол, к хутору движется войско, и он очень всполошился.
— Ну что ж, — говорит Гисли.
И он сказал вису:
— Страха в меня не вселит
Торда трусливое слово.
Вражьего вспоен кровью.
Лежит недалече повержен
Тополь вепря потока
>{24}.
Пусть мечутся в ужасе люди —
Мужество мне не изменит.
Вот заходят они, Торкель и Эйольв, на хутор и направляются к спальной нише, где лежал Гисли с женою. Торкель, брат Гисли, первым туда заходит. И видит он, что башмаки Гисли лежат все замерзшие и заснеженные. Тогда он пихнул их подальше под лавку, чтобы не увидели другие.
Вот Гисли приветствует их и спрашивает, что нового. Торкель рассказал, что, мол, случилось великое злодеяние, убит Торгрим, и спросил, что бы это могло значить и что следует теперь предпринять.