Детей в дверном проеме стало больше, они смеялись и показывали пальцами, а некоторые даже пинали мою голову — не сильно и, в общем, даже беззлобно, просто посмотреть, шевельнусь я или нет, — а я лежал и ждал, когда кто-нибудь придет и что-нибудь со мной сделает.
1998
Слово «потребитель», или рот полный земли
Самое ужасное во всем этом — чистота. Как в истории Жиля де Рэ — утренняя уборка, «удаление нехорошего запаха». Как раковина в ванной твоего номера — полированная воронка из нержавеющей стали. Как глоток воздуха, острого от дезинфектанта. Свет, что врывается, как голливудский хлыщ на подмостки, затопляет красной болью закрытую глазами голову, который, как Солнце, всегда требует жертвы… Свет, что вырабатывается в нервных окончаниях, когда электрический импульс проходит сквозь тело. Этот мучительный слепящий образ должен быть совершенным, и поэтому он — вездесущ, беспределен. Не заключенный в телах, ни в одном из них, он пронизывает их насквозь, непрерывно перемалывая их своими жерновами. Все, на что я смотрел, было вспышками стробоскопа в центре циклона. Их ритм был всепоглощающим ритмом абсолютного хаоса, который ни одно тело не в силах выдержать. Я всего лишь смотрел в зеркало. Голое тело в зеркале, перед зеркалом. Стыд, срам, вина, отчаяние, мука, преступление, наказание, насилие, подчинение, ненависть — карта, вырезанная в коже. Паразитический организм, населенный паразитами. Органы в складках, которыми жутко коробится отшлифованная зеркальная поверхность. Осколки зеркала врезаются в мои внутренности, наполняя их светом. Оптическое волокно внутри головы, за глазами, пробивается из внутренних органов, смотрит из меня в зеркало, бьющее ослепительным светом. На чистой зеркальной поверхности любое органическое тело — кровь, кал, гной. Зараза, навеки отделенная от полированной сияющей глади своей бесконечной смертностью, своей теплой грязью, своим первородным грехом. Эта плоть должна быть отдана свету, подвергнута действию безжалостных солнечных лучей, рассечена, распята, растлена светом. Она должна быть принесена в жертву. Росток маиса, взламывающий солнечное сплетение, преломляющий тело и отворяющий священную кровь. Причастие: рот, полный земли. И сопереживание стало плотью. Это было началом их поражения, когда они выбрали черную дорогу. Из-за этого они должны были быть убиты, они должны были быть принесены в жертву.