— Да, конечно, — киваю я.
Михаил сел и сказал грустно:
— Вот поэтому я и не встречаюсь с обычными женщинами один на один. Сразу после секса у них отношение меняется. Вот как у тебя. Все закончилось. Все свободны. Я чувствую себя лишним.
— Миша… — я вяло попыталась возражать.
— Да не надо! — оборвал меня он. — Я же вижу! У тебя даже взгляд изменился. Ты сейчас лежишь и думаешь, скорее бы я ушел.
— Я не…
— Ладно, не оправдывайся. У меня это не впервые, — произнес он с горечью.
Встал, собрал с пола свою одежду и ушел в ванную.
Я осталась лежать под одеялом.
Меня охватило удивительное спокойствие. Какая-то благостная апатия. Пусть кричит, пусть ругается. Мне все равно.
Было к тому же в его злости что-то приятное для меня.
Я помню, что точно так же злилась и обижалась на мужчин, когда была еще не замужем. Злилась на то, что они встают и уходят, и больше им ничего не нужно. На то, что в глубине души они презирают меня за слабость, потому что меня можно уложить в постель, и это будет мне даже приятно.
А сейчас все было наоборот.
Михаил вынул из моего принтера лист бумаги, записал на нем свой телефон и ушел.
[+++]
Я приехала домой.
Митя выбежал мне навстречу, раскинув руки с криком: «Мама!»
Следом спустился Сергей, удивленно приподнял брови. Не ожидал меня увидеть. Я взяла Митю на руки и долго-долго смотрела на мужа.
Он обмяк, по его лицу расплылась широкая улыбка.
Подошел ближе, настороженно потянул носом воздух.
Уголки моих губ дрогнули:
— Я не пью последние дни.
Сергей снова улыбнулся.
— Что это с тобой?
— Не хочу, — я пожала плечами.
Сергей склонил голову набок.
— Что-то в тебе переменилось, — задумчиво произнес он.
Я сглотнула. Я знаю, что во мне переменилось. Чувство обиды на мужа за все его неосторожные слова, брошенные в приступе раздражения или от бессилия вытащить меня из пучины жалости к себе, исчезло, растворилось в теплом потоке внутреннего спокойствия.
— Может, останешься сегодня дома? — спросил муж.
Я прижала к себе Митю.
— Останусь.
Мы поиграли с сыном в железную дорогу. Все это время Сергей с удивлением приглядывался ко мне.
— Я его сама искупаю, — сказала я няне.
Мы пришли в ванную. Я взбила Мите пену, он забрался в нее и начал плескаться, забрызгав меня с ног до головы. Мы пускали кораблики и мыльные пузыри. Незаметно пролетело сорок минут. Пришла няня с мягким напоминанием, что моему сыну пора спать.
Я отнесла его в кроватку — смешного, завернутого в халат с ушками на капюшоне. Переодела в ночной комбинезон из мягкого теплого бархата.
Митя закрыл глаза и уснул, держа меня за руку. Я долго сидела с ним рядом, боясь разбудить. Наконец осторожно встала и пошла в кабинет к Сергею. Там его не оказалось. Он уже был в спальне. Лежал и читал какой-то глянцевый журнал. Целая кипа их валялась у его тумбочки. Каждый вечер он читает, что написали про его звезд.