— Так ты снова начал писать? — спросила София, когда Том внес супницу и горничная начала наливать суп.
— Да, — ответил Алистэр.
— И это все та же книга? О разных птицах, животных и насекомых Британии?
— Да.
— Хорошо. Очень хорошо. Рада это слышать. — Она отмахнулась от корзинки с хлебом, которую Абигайль пыталась передать ей: — Нет, спасибо. Я никогда не ем дрожжевой хлеб. Я надеюсь, — продолжила она, снова обращаясь к нему, — что ты напишешь ее быстро.
Алистэр откинулся на спинку стула, позволяя горничной поставить перед ним тарелку с супом.
— Ты все еще считаешь, что барсуки похожи на медведей? — Очки Софии опасно сверкнули.
— По сути, их когтистые лапы имеют поразительное сходство…
— Ха!
— И, — продолжил Алистэр невозмутимо, — когда прошлой осенью я вскрывал труп барсука, я обнаружил сходство в строении черепа и передних лап.
— Что такое труп? — спросил Джейми.
— Мертвое тело, — объяснил Алистэр.
Миссис Галифакс закашлялась, и он заботливо постучал ее по спине.
— Все в порядке, — прохрипела она. — Но может, мы переменим тему?
— Конечно, — сказал он любезно. — Хотите, обсудим норы барсуков?
— О Господи! — прошептала миссис Галифакс.
Он не обратил внимания на ее слова и обернулся к сестре:
— Знаешь, что я однажды нашел в норе барсука? — Что? — спросила София с интересом.
— Птичий клюв!
— Не может быть!
— Нет, правда. Маленький, может быть, синицы или ласточки, но определенно то была птица.
— Уверена, что это не синицы. Они редко спускаются на землю.
— О, но я считаю, птица была уже мертва, когда попала к барсуку.
— Вы обещали больше не говорить о мертвых телах, — встрепенулась миссис Галифакс.
Алистэр посмотрел на нее и едва не рассмеялся.
— Я обещал не говорить о трупах барсуков. А это птичьи останки.
Она нахмурилась:
— Вы очень плохо воспитаны.
— Да, пожалуй, — улыбнулся он. — Вы собираетесь исправить это упущение?
Уголком глаза он заметил, как Феба и София обмениваются выразительными взглядами, но проигнорировал их.
Миссис Галифакс вздернула подбородок:
— Я просто подумала, что вы могли бы быть более вежливы с женщиной, которая заботится о вас.
Его брови выгнулись. А взгляд переместился на дивный рот. Он сказал, понизив голос так, чтобы больше никто не услышал:
— Мне придется уделить больше внимания вашей заботе.
— Не поддразнивайте.
Ее тихие слова должны были заставить его чувствовать себя пристыженным, но вместо этого лишь усилили его интерес. «Осторожно, — шептал его внутренний голос, — не позволяй женщине соблазнять тебя мыслью, что ты можешь дать ей то, чего она хочет».
Мисс Манро пригубила свой чай и, пронзив Хелен колючим взглядом, спросила: