Она опять сидела за деревянным барьером перед большим, наполненным народом залом, чувствуя себя раздетой догола. Лиц видно не было, но Стелла прекрасно знала, что в устремленных на нее глазах присутствующих, кроме, пожалуй, двоих, горит нездоровое, похотливое любопытство. Особенно ненавистен был Стелле угол, отведенный, как ей было известно, представителям прессы – этим жадным до скандалов, ничем не брезгующим людям, зарабатывающим свои грязные деньги на человеческом горе и стыде. Но самое ужасное было даже не это, а голос, омерзительный, несмотря на четкую дикцию и хорошую постановку, голос, преследующий ее все эти годы. Сможет ли она когда-нибудь забыть его?
– Господин судья... Провоцирующие действия со стороны истицы... Одежда, не подобающая для хождения по городу... Вовсе не оправдывая действий обвиняемого... Заслуживает, однако, снисхождения... Неконтролируемый порыв страсти...
Господи, мысленно взмолилась Стелла, пытаясь не слушать эти назойливо повторяющиеся в различных сочетаниях слова, разве она виновата в своей внешности – в длинных стройных ногах, в спускающихся ниже плеч золотисто-рыжих волосах, в зеленых глазах, так привлекающих мужчин? Видит Бог, она никогда не пыталась пользоваться ими для привлечения представителей противоположного пола, никогда... Кроме, быть может, одного раза...
Стыд, испытываемый ею все эти дни, был столь велик, что не позволял показываться на людях. Оказавшейся на короткое время в центре внимания толпы Стелле казалось, будто все указывают на нее пальцем и глумливо усмехаются ей вслед, и с этим ничего нельзя было поделать. Если бы не Энн и Родни...
Но что это? Ненавистный голос сменился другим, на этот раз уже не просто внушающим омерзение, а леденящим душу.
– Шлюха, думаешь, тебе удастся от меня уйти? Мы еще встретимся! Я достану тебя где угодно!
Испытывая невообразимый ужас, она попыталась вскочить со своего места, бежать куда глаза глядят, но ноги не повиновались ей. В панике Стелла открыла рот, чтобы закричать, позвать на помощь...
И проснулась.
Дико озираясь по сторонам, она села в постели. Ночная рубашка неприятно липла к влажному от холодного пота телу.
Слава Богу, это был всего лишь сон. Обессиленно опустившись снова на подушку, Стелла попыталась успокоить лихорадочно учащенное дыхание, по опыту зная, что больше уснуть не удастся. Неужели это не кончится никогда? Неужели ей не суждено прожить нормальную человеческую жизнь, иметь семью, детей?..
Прошло уже три с лишним года, а она до сих пор избегает даже взглядов мужчин, не говоря уже о каких-либо встречах с ними. Вот если бы...
