— Товарищ Петрашень! — окликнул он Катю, которая сидела в тени высокого забора, покуривая и переругиваясь с соседом. — Ну как, надумала?
— Да отвяжись ты со своим комсомолом! Процентов, что ли, не хватает?
— При чем здесь проценты? Комсомол — это союз сознательной молодежи, которая…
— А если я несознательная? — Катя пыхнула Борису в лицо дымом и круто отвернулась.
Токмаков продолжал задумчиво шагать по отдыхающей, наполовину сонной площадке.
В укромном кутке, между штабелями досок, спали каменщики, солнце до них не доберется. Положив голову на бревно, прикорнул плотник. И тут же торчал воткнутый в бревно топор. Весь в кирпичной пыли, спал паренек, свернувшись клубком в тележке, в которой он возит кирпич. Шофер трехтонки спал, уронив голову на баранку. Шофер бетоновоза растянулся на сиденье, ноги свесились и торчали из раскрытой дверцы кабины. Девушки-грузчицы безмятежно спали на самосвале, стоявшем в тени пропыленных акаций. Одна — в пунцово-оранжевом платочке, похожем на Машин.
Обеденный перерыв подходил к концу, на площадке становилось все шумнее. Оживали моторы кранов, электролебедок, транспортеров, автомашин.
Из-за акаций раздался пронзительный девичий визг. Шофер самосвала куда-то отлучился, а Хаенко подшутил. Он забрался в кабину, включил мотор, и кузов со спящими девчатами приподнялся, как при разгрузке. Девчатам, которые лежали ногами к кабине, никак не удавалось встать. Они сползали по скользкому кузову, ставшему торчком, и визжали, оправляя платья.
У башенного крана Токмакова окликнули. Он обернулся и увидел Гладких, а рядом — парторга строительства Тернового с его неизменной палкой.
— Опять Дерябин жалуется на твоего Матвеева, — сказал Терновой озабоченно. — «Я, говорит, снимаю с себя всякую ответственность, если мастер в чертежах плутает».
— Я за Матвеева отвечаю.
— Отвечать — мало. Надо тогда учить.
— Буду учить. Хотя Дерябин считает, что труднее научить Матвеева, чем подготовить другого мастера, из молодых.
— Обломаю старика.
— Но Матвеев сильно загружен, — вмешался Гладких, — он у меня староста кружка текущей политики. И в цехкоме.
— Разгрузить его надо.
— Если надо, разгрузим, Иван Иванович. Кружок текущей политики придется мне взять на себя.
Терновой поморщился.
— Кто у вас в партгруппе — только ты да Матвеев?.. Поручи Пудалову кружок.
— Вадиму? Он же кандидат!
— Что ты испугался? Вот и дай ему партийное поручение.
— А явку на кружок Вадим сможет обеспечить? А уходчики.
— Кто, кто?
— Уходчики. Которые с бесед уходят.
— Уже придумал ярлычок! Уходчики! Ты запомни, Гладких, раз и навсегда: нет уходчиков, есть плохие беседчики, плохие парторги. С беседы товарища Токмакова о высотных зданиях в Москве многие ушли?