"Совершенно ни к чему!" — Она плеснула себе коньяка прямо в чайную чашку, оказавшуюся на столе, и сделала глоток.
Вот и с выпивкой творилось что-то непонятное. Ольга никогда много не пила. Пила Кисси Кински, но Кайзерина не знала меры, и, если ее не остановить, могла и напиться, как обычная алкоголичка. Просто молодость и вбитые еще в детстве правила поведения позволяли до времени скрывать свою слабость. Однако "нонеча не то, что давеча".
Кейт снова усмехнулась и сделала еще глоток.
Да, теперь алкоголь действовал на нее совсем не так, как раньше. И что же из этого следовало? Что нынешняя Кайзерина не совсем настоящая? Что "вселение" не прошло бесследно не только для "души", но и для ее организма? Возможно что так. Однако Кейт все-таки старалась "не доводить до крайности". Пила, но в меру – сорвавшись пока один лишь раз, в домике в Арденах, курила, но не злоупотребляла. И вела, в целом, здоровый образ жизни.
"Секс лучшее средство от ожирения, не правда ли?"
Впрочем, слово "секс" еще не успело стать общеупотребительным, и, следовательно, влияние Ольги Агеевой на новую Екатерину Альбедиль-Николову тоже не было исчезающе малым. Баронесса и думала, порой, совсем не так, как раньше, и знаниями оперировала явно не имеющими никакого отношения к "кузине Кисси".
Она сделала еще глоток и с разочарованием обнаружила, что коньяк закончился.
"Тридцать грамм? — Спросила сама себя. — Ну, никак не больше. Можно и повторить".
— За жизнь! — Провозгласила тост. — За нашу чудесную жизнь, сколько ее ни будет!
И это тоже была правда, которую следовало однажды сформулировать, чтобы "услышать" и удивиться. И в самом деле, где-то глубоко в подсознании она понимала, что "подписалась" играть в крайне опасные игры. Ее ведь запросто могли убить или схватить в Париже 13 февраля. Могли, но не убили, из чего отнюдь не следовало, что не убьют в следующий раз, когда бы и где этот "раз" ни состоялся. Во всяком случае, такая вероятность существовала. И вот теперь – сегодня, сейчас – она себе это сказала, что называется, вслух. Сказала и крайне удивилась собственной вполне парадоксальной реакции. И Кайзерина – настоящая австриячка, — и Ольга, были порядочными трусихами, а вот новая Кейт умела смотреть на жизнь трезво и не бояться того, что неизбежно. Минус на минус... дали новое качество. Теперь опасность бодрила кровь и заставляла с жадной исступленностью любить жизнь, "данную нам в приятных ощущениях".
— Прозит! — Она сделала еще один глоток, швырнула в пепельницу окурок пахитосы и вытащила из портсигара новую.