"Так-то, голуби мои!"
Не Пугачева и не Распутина, но та, которой обещано будущее немереной крутости.
"Или пуля в затылок..."
Ну, что ж могло – может – случиться и так. Но по внутреннему ощущению это достойней жалкого прозябания в Аргентине или Чили.
"Не нужен нам берег турецкий... И Мексика нам не нужна! А если за дело, то и пуля не дура!"
От мрачных мыслей ее отвлек стук в дверь.
— Да! — Раздраженно бросила Таня, знавшая, впрочем, что "чужие здесь не ходят". — Ну!
Но это были свои.
Скрипнула, раскрываясь, дверь, и в "кабинет" вошел Виктор.
— Опять не в духе? — С какой-то странной интонацией спросил месье Лежён. — А тебе, между прочим, цветы.
"Цветы... Скоро аллергия от них начнется!"
— От кого? — Не оборачиваясь, спросила она, припудривая между тем носик. — Записка есть?
— Нет – ответил Виктор и протянул ей сзади, через плечо, веточку сирени.
— Сирень? — Удивилась Таня. — Студентик какой-нибудь? — спросила, не потрудившись даже взять у Виктора цветы.
— В Париже она уж две недели как отцвела. — Скучным, "лекторским" голосом сообщил Федорчук, продолжая держать букетик над ее плечом. — Самолетом из Стокгольма... пришлось в Вильнев-Орли съездить...
— Вот как? — Что-то в его тоне насторожило, но она не успела еще переключиться с собственных мыслей на новые "вызовы эпохи". — И от кого же?
— Баст. — Коротко ответил Виктор, вкладывая веточку в руку Татьяны.
— На самолет деньги нашлись, а на розы... — начала, было, она, и разом побледнев, уронила веточку на трюмо, схватилась за горло, останавливая рвущийся вскрик.
— Что с тобой? Плохо? — Виктор метнулся к графину с водой, налил полстакана и поднес Татьяне. — Попей. Сейчас за доктором пошлю...
— Да, что с тобой! — Снова спросил он, заглянув в глаза Татьяне, уже настолько блестящие, что в уголках накопилась влага и сорвалась двумя слезами.
— Жаннет! Что?... — Виктор задергался, не понимая что происходит, но увидев, что дело плохо.
А ей, и в самом деле, было плохо.
— Ддд-еннь... р-рож-жденния... — выдавила она из себя, отпуская на волю слезы и боль.
— Что? У кого? — не понял Виктор.
— Мне... сегодня... "там"...сорок...
... Мама... сирень... Двадцать восьмое мая...
"Олег вспомнил... Я сама замоталась... и Жаннет..."
А cлезы текли и текли...