– О да, разумеется, – не задумываясь ни секунды, ответила Кэтрин и улыбнулась.
Прекрасно, поздравил себя Адриан, выходя за дверь. Теперь ему осталось продержаться всего полтора часа, пока не придут остальные сотрудники. Полтора часа наедине с Кэтрин Крэнфилд. О господи, мысленно застонал он, ну за что ему такое наказание? Целых полтора часа придется бороться с безумным желанием дотронуться до нее, заключить ее в объятия.
А Кэтрин между тем невидящим взглядом смотрела на монитор. Покой и тепло, которых она уже очень давно не испытывала, охватили ее. Кэтрин безумно обрадовало доверие, оказанное ей Адрианом.
С глубоким вздохом она дала себе торжественное обещание доказать боссу, что заслуживает его доверия.
В последующие полтора часа Кэтрин узнала от Адриана много такого, что дало ей пищу для размышлений, и эти размышления касались не только издания независимой газеты и проблем, связанных с ним.
Как глупо, думала она. Адриан старательно посвящает меня во все тайны подготовки и выпуска местного еженедельника, а я никак не могу сосредоточиться. Она постоянно ловила себя на том, что думает об Адриане Челтенхеме не как об издателе и своем начальнике, а как о мужчине, и это ужасно отвлекало и мешало ей.
Адриан между тем поведал ей обо всех тех нечестных, а порой и откровенно гнусных уловках и приемах, с которыми ему приходится сталкиваться. Как его соперник, владелец «Портлендского вестника», как-то снизил расценки на рекламу и, работая себе в убыток, сбил расценки «Городских новостей»; как рекламодателям приходит ложная информация о том, что Адриан якобы принимает рекламные объявления от конкурентов по более низким расценкам, чем у них самих; как кто-то попытался напечатать в «Городских новостях» письма редактору, используя имена реальных людей, взятых наобум из телефонного справочника. Если б затея удалась, это вызвало бы серьезные осложнения у руководства с законом.
Хотя Кэтрин живо интересовало все, что Адриан рассказывал, ее все время отвлекало то, что он сидел так близко от нее и, протяни руку, она могла бы коснуться его.
Когда Адриан объяснял ей некоторые из ежедневных рутинных проблем, связанных с выпуском газеты, она не могла думать ни о чем, кроме его низкого, завораживающе приятного баритона. Когда он признавался Кэтрин, что, несмотря на процветание, у него долгов выше крыши, она тонула в сверкающих темных глубинах его глаз.
Все в этом мужчине восхищало ее. Когда он со знанием дела располагал на странице статьи и объявления, Кэтрин думала о том, что бы почувствовала, если он бы сейчас повернулся и поцеловал ее. Когда он говорил, его рот почти невыносимо искушал ее. Его улыбка завораживала, а твердые губы внушали такие фантазии, о которых раньше она даже помыслить не могла. Тем более на работе. Тем более в отношении своего начальника. Даже исходивший от него аромат – сочетание терпкого мужского лосьона и свежести – казался колдовским, иначе не назовешь то пьянящее, хмельное действие, которое оказывал на нее Адриан Челтенхем, владелец газеты и ее непосредственный начальник.