– Адриан… – прошептала она прерывающимся голосом, – О, Адриан, – это… это… я не знаю, что со мной… не понимаю… пожалуйста…
В восторге от того, какую страсть ему удалось разжечь в Кэтрин, Адриан медленно поднял голову, вновь касаясь губами ее шеи, подбородка, губ… и вдруг ощутил солоноватый привкус слез. Он потрясенно застыл и отшатнулся. Прикрыв глаза, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Когда ему наконец удалось полностью овладеть собой, он поправил одежду Кэтрин и застегнул все пуговицы до самого верха.
– Кэтрин, милая, прости меня. Я вел себя как самый настоящий эгоист, – пробормотал Адриан, и лицо его окаменело. Он взял лицо Кэтрин в ладони и подушечками больших пальцев стер слезы со щек. – Идем, я провожу тебя домой.
В первые мгновения Кэтрин не могла понять, что такое случилось, почему он так внезапно отпустил ее, но потом до нее дошло, что он неверно истолковал ее реакцию.
– Ты не понимаешь, – взмолилась она с настойчивостью, поразившей ее саму. – Я не хотела, чтобы ты останавливался, Адриан. Просто… я была так… так потрясена…
– Знаю, Кэтрин. – На его лице отразилась боль. – Именно поэтому я и остановился.
Совершенно сбитая с толку, Кэтрин нахмурилась. Неужели Адриана остановила ее чересчур откровенная ответная реакция? Может, он счел ее слишком развязной? Но нет, тут что-то иное.
Наконец до нее дошло, что Адриан хотел сказать. Уважающий себя мужчина никогда не позволит себе играть чувствами женщины, которая относится к такого рода вещам серьезно. А Адриан, безусловно, уважает и себя, и ее. Он не хотел причинить ей боль. Что ж, может, это и благородно с его стороны, подумала Кэтрин, только ей от этого не легче.
Старательно пряча свое смущение под маской невозмутимости, она отступила на шаг и огляделась в поисках своей сумочки, которую, не помня когда и как, отбросила на диван.
– Да, я пойду, только провожать меня не надо. Я настаиваю, – добавила она, заметив, что он собирается возражать. – Если ты опасаешься Дирка и его парней, то не стоит. На улицах в этот час полно народу, да и не пойду я мимо стройки. – Кэтрин даже удалось через силу улыбнуться, прежде чем она направилась к двери. – К тому же, если честно, сейчас мне хотелось бы побыть одной. Думаю, ты понимаешь.
– Понимаю. – Адриан ненавидел себя за ту боль и смущение, которые читал в глазах Кэтрин. Болван, как он мог позволить себе так далеко зайти? – Что ж, тогда до понедельника? – добавил он неуверенно, когда она была уже в дверях.
– До понедельника, – отозвалась Кэтрин, удерживая на лице жалкое подобие улыбки. Надо же ей было сохранить хотя бы остатки гордости. – Правда, я буду не так уж много времени проводить в редакции. Собираюсь искать идеи для своих статей, брать интервью. Пишу я в основном дома, поэтому, если только недомогание Реджи не затянется, меня вряд ли можно будет часто застать в редакции. Я скорее бродячий репортер, чем редактор.