— Ладно, — буркнул Нильсен, — Я займусь. Но может ты по старой дружбе в разведке перед своими бывшими коллегами за меня слово замолвишь? Конечно не их профиль, но…
— Нет. Они меня пошлют просто. У них у самих сейчас аврал.
***
— Вы что совсем с ума сошли?! — Бондаренко скорее удивленно, чем разгневанно уставился на Нильсена.
— Зато так мы его возьмем моментально, — попытался оправдаться Нильсен, — Он дурашка думает, что мы его не запеленгуем, но если хотя бы минут десять…
— Этот отморозок хочет, чтоб у него в прямом эфире взяли интервью через интернет, где он будет нести свою нацистскую чушь, а мы ему это позволим?! Да нас руководство с потрохами сожрет!
— А если из этого пиар-акцию устроить? — предложил Орук.
— Пиар-акцию?! Это типа — "двинь профессору по башке бейсбольной битой и можешь по стерео нести на весь мир нацистский бред и стать знаменитостью"?!
— Нет. Можно сделать информационный вброс, который укрепит имидж Мирры на международной арене и заодно покажет идиотизм нацизма, — ответил Орук спокойно, — А еще перебросим всю ответственность за это дело на дипломатов. Сами же будем заниматься только поимкой и не беспокоиться о политических последствиях.
— Вот все вы, кто из разведки, мутные какие-то, — проворчал Бондаренко, — Ладно. Ты предложил — ты этим и занимайся.
— Займусь. Я сейчас Графу позвоню. Пусть все подготовит, — Орук повернулся к Нильсену, — Пойдем со мной, — и открыл дверь.
Нильсен с довольной улыбкой выплыл вслед за Оруком из кабинета. Бондаренко неодобрительно смотрел им вслед.
***
— И кого вы хотите выставить с ним дискутировать? — спросил Орук, — Может того адвоката, что тогда на Такаре в передаче…
— Перуччи что ли? — хихикнул Граф, — Вряд ли. Он с тех пор со мной кроме как матом не разговаривает.
— Чего это он?
— А у него в зоне гегемонии Такара после блистательной победы в теле-дискуссии с Карстом адвокатскую лицензию аннулировали. Там сейчас куча денег вертится. Инвестиции. Склоки. Тяжбы. И все мимо него.
— Да. Не повезло.
— Так что придется, наверное, мне стариной тряхнуть. Устроим этому парнишке телемост. Теперь это моя забота.
— А мы потом устроим ему уютную камеру. Это уже моя забота, — улыбнулся Орук.
***
— … и от меня, мягко говоря, ускользает, как борьбе с терроризмом на Такаре способствует то, что у нас на Мирре четыре здоровенных лба избивают известного профессора доктора нейролингвистики бейсбольными битами? Если уж им так хотелось бороться с терроризмом, то они всегда могли завербоваться в нашу армию. Или отказаться от гражданства Мирры и вступить в армию Такара, — ответил Александр Граф.