— Ну что, мужики, как вы тут без меня? — раздался за их спинами удивительно знакомый голос. Сотников обернулся. «Наверное, это бред», решил он. Впрочем, остальные, похоже, думали так же — человека, одетого в необычную на вид, но явно очень удобную одежду, чем-то похожую на армейскую униформу, который стоял позади них, небрежно опираясь на искореженный обломок вертолетного хвоста, куце торчащий из фюзеляжа, никто из них увидеть живым не ожидал.
— Это что творится? — вместо ответа спросил кто-то.
— Это? Это весна, ребята, — улыбнулся Ковалев, окончательно выходя из-за вертолета. — Вы как, все живы?
— Джораев умер, — эхом откликнулся Пец.
— Хреново. Давно?
— Да почти сразу как ты ушел. Заснул — и не проснулся.
Ковалев вздохнул. Джораев, вконец обрусевший чеченец, был неплохим парнем. И работал неплохо, и понты, несмотря на свою национальность, не гнал. Да и в Чечне он никогда не был — в свое время его дед так и не вернулся из Сибири на Кавказ, родители бывали там наездами, у родственников, так что связи с родиной предков парень не чувствовал. Так что Ковалеву было искренне жаль парня, однако мертвым торопиться некуда — надо заботиться о живых.
Повинуясь незаметному мысленному приказу из-за его спины выдвинулись двое самоходных носилок, плавно перемещающихся на гравитационной подушке. Ничего сложного в управлении ими не было — надетый на голову Ковалева тонкий, почти невидимый обруч из практически прозрачного материала (Ковалев спросил Шера про него, но Шерр выдал только труднопроизносимое название полимера, из которого тот был сделан — в тонкостях механики он разбирался примерно как свинья в ананасах[11]), прикрытый волосами, на самом деле представлял из себя мощный компьютер. Точнее, по меркам империи, компьютер был как раз слабеньким — так, чисто утилитарная модель с набором простейших функций — однако Шерр клятвенно заверил, что его производительность в разы превосходит производительность самого мощного из имеющихся на Земле суперкомпьютеров. Какая-то иная по сравнению с земной система обработки информации и технологии, обгоняющие человеческие на тысячи лет, делала возможности вычислительной техники поистине фантастическими.
Так вот, этот компьютер, помимо прочего, являлся универсальной системой управления механизмами корабля. Интерфейс транслировался прямо в мозг, с мозга же считывались и команды. Ковалев попытался расспросить Шерра о том, как это делается, однако запутался уже через пять минут щедро пересыпанных мудреной терминологией объяснений. Результатами этой лекции для Ковалева стали только кратковременная головная боль и стойкое убеждение, что молодой врач и сам плавает в этом вопросе. Возможно, так оно и было, но выяснять это у Ковалева не было никакого желания, действует — и ладно.