— Я философствовать не стану, — сказал пилигрим. — Как было сказано, я человек простой, прямой и некрасноречивый. Однако осмелюсь заметить вот что: во-первых, короткая как у насекомых жизнь защищает нас, людей, от декадентства, склоняет к тому, чтобы, ценя жизнь, жить интенсивно и творчески, использовать каждую минуту жизни и радоваться ей. А когда потребуется, без сожаления отдать ее за нужное дело. Я говорю и мыслю как человек, но ведь точно так же мыслили долгожители эльфы, когда шли биться и умирать в командах скоя’таэлей. Если я не прав, пусть меня поправят.
Пилигрим выждал соответствующее время, но никто его не поправил.
— Во-вторых, — продолжал он, — мне кажется, политическая власть, хоть она и не способна изменить историю, может своими действиями создать вовсе не плохие иллюзии и видимости такой способности. Для этого у власти имеются методы и инструменты.
— О да, — ответил эльф, отворачиваясь. — Здесь вы попали в самую суть, господин пилигрим. У власти есть методы и инструменты. Такие, с которыми невозможно дискутировать.
***
Галера ударила бортом по обросшей водорослями и ракушками свае. Бросили сходни. Загремели крики, проклятия, команды.
Кричали чайки, подхватывающие отбросы, что покрывали зеленую грязную воду порта. Побережье кишело людьми. В основном в военной форме.
— Конец рейса, господа эльфы, — сказал нильфгаардский командир конвоя. — Мы в Диллингене. Выбирайтесь! Вас тут ждут!
Их действительно ждали.
Ни один из эльфов — и уж конечно, не Фаоильтиарна, — ни на секунду не поверил заверениям о справедливых судах и амнистиях. У скоя’таэлей и офицеров бригады «Врихедд» не было никаких иллюзий относительно ожидающей их за Яругой судьбы. В большинстве своем они уже смирились с нею, воспринимали стоически, даже безразлично. Вероятно, думали, что ничто уже их не удивит.
Они ошибались.
Их вытолкали с галеры, звенящих и бряцающих кандалами, погнали на мол, потом на набережную, где стояли ряды вооруженных солдат. Были там и гражданские. Из тех, чьи острые глазки быстро моргали, бегая от лица к лицу, от фигуры к фигуре. «Селекционеры», — подумал Фаоильтиарна. И не ошибся. На то, что его изуродованное лицо прозевают, он, конечно, рассчитывать не мог. И не рассчитывал.
— Господин Исенгрим Фаоильтиарна? Железный Волк? Какая приятная неожиданность! Извольте, извольте!
Солдаты вытащили его из строя кандальников.
— Va faill! — крикнул ему Коиннеах Де Рео, которого тоже узнали и вытащили другие военные, носившие ринграфы с реданским орлом. — Se’ved se caerme dea!
— Встретитесь, — прошипел штатский, отделивший Фаоильтиарну, — но, я думаю, в аду. Его там уже ждут, в Дракенборге. А ну постойте-ка! Да случаем это уж не господин ли Риордаин? Взять его!