— Чтобы быть абсолютно честной, — заявила она, предпочитая отказаться с прямой и резкой откровенностью, которая даже любому другому, столь непредвзятому и свободно мыслящему, человеку, как леди Уэрт, могла показаться обидной, — я бросила мужа и предпочитаю анонимность в этом отеле.
— Вы бросили Графтона? — Бетси хлопнула руками в перчатках. — Как же это здорово! И весь свет тоже будет аплодировать вашему решению. Я, конечно, понимаю ваше стремление избежать излишнего шума и огласки, — продолжила она заговорщицким шепотом, — но никто не обязан знать, что вы остановились у нас. Значит, так. Все решено. Вставайте, мы поговорим в экипаже, пока служанка собирает ваши вещи.
— Нет, нет, ну пожалуйста… я не могу. Мы отплываем так рано, что нарушим весь ваш утренний распорядок.
Бетси одним движением руки решительно отмела все ее возражения.
— Тем больше резонов провести вашу единственную ночь в Лондоне в более приятной обстановке. У нас будет семейный ужин. Причем абсолютно неформальный, — подчеркнула она, отбирая запыленное дорожное платье Элспет. — Дарли так радовался вашей компании в Ньюмаркете. — Она подмигнула ей. — У меня такое ощущение, что он скучает без вас.
Брат и сестра, они оба были неотразимы, решила Элспет, они всегда находили те слова, говорили именно то, что хотелось услышать. И Элспет с полным отсутствием логики вдруг обнаружила, что ее аргументы были обоснованными и вполне приемлемыми.
— Я тоже с удовольствием вспоминаю о нашей дружбе в Ньюмаркете, — ответила она, а несколько недель любовного томления и грез о Дарли служили подтверждением этому факту.
— Джулиус говорил мне, что ваша семья просто помешана на лошадях. Почему бы вам, не посмотреть его коллекцию книг о чистокровных породистых скакунах? Мне не раз говорили, что любому любителю и завсегдатаю скачек лошадиная библиотека Дарли ужасно интересна.
Любой владелец чистокровных лошадей и коннозаводчик знал об обширной коллекции Дарли. Но очень немногим удавалось познакомиться с ней, и вот сейчас перед ней открывался доступ к этому сокровищу. А потому, ухватившись за спинку кровати и боясь пошевелиться, Элспет окончательно осознала, что ее шансы остаться в гостинице стали равны нулю.
Да и возможность посмотреть дом, где Дарли провел свое детство, не следовало сбрасывать со счетов. И последнее — а возможно, самое убедительное, решающее, — она была тронута искренней добротой, душевным теплом Бетси в тот самый момент, когда в ее жизни царил полнейший хаос и неразбериха.
И раз уж Дарли не было в городе и оставалось лишь опасение перед встречей с его родителями, что плохого могла принести одна ночь в Уэстерлендс-Хаусе? Одна-единственная ночь.