Игра теней (Уильямс) - страница 3

— Хватит пялиться на мою руку, — отрезал Баррик, перехватив взгляд Бриони.

— Рано или поздно ты мне все выложишь, рыжик, — насмешливо отозвалась она. — Зачем же упрямиться?

Он промолчал в ответ — непривычный ход в старой игре, отлично знакомой им обоим.

Несколько мгновений Баррик отчаянно боролся с собой и не произносил ни слова. Бриони даже начала подозревать, что ее усилия пропадут втуне и разговорить брата не удастся. Любопытство, томившее девочку, становилось невыносимым. Они родились в один день и в течение восьми последующих лет почти не разлучались, но за все эти годы Бриони ни разу не видела Баррика таким расстроенным. По ночам он порой просыпался в слезах, вырываясь из плена дурных снов, но днем хорошее настроение редко изменяло ему.

— Ладно, так и быть, — сдался мальчик. — Раз не хочешь оставить меня в покое, хотя бы поклянись, что никому не разболтаешь.

— Вот еще выдумал, свинтус! Буду я клясться! Ты и без того прекрасно знаешь, что я не разболтаю!

Это было чистой правдой. Каждому из близнецов не раз приходилось терпеть наказание за провинности другого, но выдавать друг друга они считали ниже своего достоинства. Между ними существовало соглашение, такое глубокое и естественное, что его не надо было проговаривать вслух.

Но на этот раз мальчик проявил твердость. Он терпеливо пережидал, пока пройдет охвативший сестру приступ раздражения. На бледном его лице застыла невеселая усмешка. Наконец девочка решила сдаться. Принципы, которым она следовала, не выдержали напора любопытства.

— Хорошо, если ты такая свинья, я поклянусь. Чем поклясться?

— Клянись на крови. Никакая другая клятва не годится.

— Да услышат меня боги, ты совсем сбрендил!

Девочка вдруг поняла, что такие выражения недостойны принцессы, и невольно огляделась по сторонам. Но никто не мог ее услышать — они с братом были одни в пустынной кладовой.

— Надо же, что придумал — на крови! На какой крови?

Вместо ответа Баррик вытащил из-за обшлага кинжал и, лишь слегка поморщившись, сделал надрез на кончике своего пальца. Бриони наблюдала за действиями брата как завороженная.

— Между прочим, кинжал тебе разрешено носить только во время торжественных церемоний, — едва слышно прошептала она.

Шасо, главный хранитель оружия, запретил Баррику носить кинжал, чтобы вспыльчивый и упрямый мальчик ненароком не поранил себя или кого-то другого.

— Плевать я хотел на запреты! А если на меня нападут, когда рядом не будет стражников? Я должен ждать, пока меня зарежут, как цыпленка? В конце концов, я принц. Или мне нужно просто хлопнуть их перчаткой и приказать убираться вон?