Каракурт, сардонически поглядывая на Мадера, криво усмехнулся. «Черкез — иранец?! Тогда он, Нуры, тоже ариец!..» Но Курреев даже пьяный смекнул, зачем понадобился Мадеру такой камуфляж. Значит, Аманлиевы очень нужны Мадеру, раз он заботился о их будущем.
Скольких хлопот это стоило Мадеру! Он сам, высунув язык, бегал по нацистским организациям, по кабинетам управления абвера, пока не заручился поддержкой подполковника Лахузена, помощника Канариса, который удостоверил благонадежность Черкеза. Чин гешефтсфюрера сулил фирме новые доходы, позволял ей широко обзаводиться постоянными клиентами, которых подбирали те самые нацистские организации, которые в конце концов благосклонно рекомендовали возвести Черкеза в ранг руководителя предприятия.
Мадер предусмотрительно пригласил чиновников, от которых зависело присвоение Черкезу нового звания, позаботился и о том, чтобы в машину каждого из них старая служанка положила по объемистому свертку с дорогими подарками. Вся эта возня вызывала у Курреева завистливые усмешки, поэтому Мадер, провожая его с чуть захмелевшими гостями, сказал:
— Плохо быть злым, мой эфенди. — Говоря на фарси, он не стирал с лица улыбки. — Радоваться бы надо за своего земляка. Вы же тоже туркмен!
— Что я буду от этого иметь? — пьяно проворчал Каракурт. — Вы раньше ко мне лучше относились... Невыгоден я вам теперь?
— Вам не следует так напиваться и в неподобающем виде приходить в порядочный дом.
— Еще арабы, истинно правоверные, придумали спиртное, — куражился Каракурт. — Аллах первым и приготовил вино, А научился я пить в рейхе...
— Да, древние арабы называли спиртное «аль кеголь» — «одурманивающий». Аллах, говорят, изготовил вино из ста граммов крови орла, трехсот граммов — барана и пятисот — свиньи. Потому после ста граммов человек чувствует себя орлом, а после второй и третьей дозы он выглядит соответствующим образом...
По дороге домой, ловко управляя «опель-капитаном», Черкез спросил жену:
— Тебе не кажется, что Мадер хотел нас сблизить с твоим земляком?
— Нашему хозяину очень хочется привязать нас к себе потуже, — ответила она. — Но какой же отвратительный тип!
— Послужишь Мадеру, сам себя возненавидишь, не только его наймитов. Этот же всю жизнь служил Джунаид-хану, его сыновьям, а теперь Мадеру. Если бы ты знала, какой это закоренелый убийца! Фамилия его Курреев, а назвался нам другим.
— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Джемал. — Ты ведь о нем никогда не рассказывал.
— Недавно узнал. Как только таких земля носит? Человек, убивший брата...
Джемал с какой-то неясной тревогой отметила в мыслях неопределенный ответ мужа и его осведомленность о Куррееве, о котором мог знать так подробно только Мадер, но тот никогда не распространялся о своих агентах. Значит, муж где-то сам узнал о Куррееве... Неужели побывав дома? От кого?