Они огляделись. Вокруг стояли воины короля, и было их много. Людям Фреки пришлось подчиниться.
– Ну, дунгарец, — произнес Король, когда они отошли подальше, — перед тобой только Хельм, один и безоружный. Ты уже много наговорил, теперь мой черед. Глупость твоя, Фрека, росла вместе с твоим брюхом. Ты что–то там говорил о посохе. Если Хельму подсовывают кривой посох, он его просто ломает. Вот так! — И он двинул Фреку кулаком с такой силой, что невежда замертво грянулся оземь.
Хельм объявил сына Фреки и его ближайших родичей врагами Короля и выгнал из страны.
Четырьмя годами позже (2758) на Рохан обрушились беды, а помощи от Гондора ждать не приходилось — целый пиратский флот поднялся по Реке, и все побережья охватил огонь войны. Именно в это время дунгары перешли Изен. Скоро стало известно, что ведет их Вулф, собравший в свое войско всех врагов Гондора из низовий Лефнуи и Изена. Рохирримы потерпели поражение в битве. Рохан был завоеван. Оставшиеся в живых бежали в горы. С большими потерями Хельм ушел от бродов Изена и укрылся в ущелье, оберегаемом мощными стенами Хорне (позднее эта крепость стала известно как Хельмова Падь). Вулф взял Эдорас, уселся на троне в Золотых Палатах и объявил себя Королем. В бою перед воротами дворца пал Халет, сын Хельма.
Вскоре началась Долгая Зима. Около пяти месяцев Рохан лежал, занесенный снегами (с ноября 2758 года по март 2759 года). И рохирримы, и их враги одинаково жестоко страдали от холода и голода.
В Хельмовой Пади, когда положение осажденных стало особенно отчаянным, младший сын Хельма, Хама, вопреки приказу Короля ушел с отрядом в набег и затерялся в снежной пустыне. Хельма эта новая потеря, голод и безнадежность привели в состояния яростного исступления. Один вид Короля приводил в ужас и своих, и врагов. Одетый в белое, в одиночку выходил он из крепости, пробирался, как снежный тролль, в лагерь врагов и убивал людей голыми руками. Тут же возникло поверье, что пока Король безоружен, никакое оружие не способно причинить ему вред. Дунгары говорили, что он ест людей, если не находит другой пищи, и это предание помнилось долго. Перед каждой своей вылазкой Хельм трубил в огромный рог, да так, что начинало гудеть все ущелье, и скоро, заслышав грозные звуки, завоеватели, тоже доведенные до отчаяния холодом и голодом, в ужасе разбегались кто куда, даже не помышляя об отпоре страшному Королю.
Однажды ночью рог протрубил снова, но наутро Хельм не вернулся. Зато впервые за много дней вернулось солнце, и тогда глазам всех предстала прямая белая фигура на валу, защищавшем проходы к Хорне. Дунгары не осмелились приблизиться к ней. Это был Хельм, мертвый, окаменевший, но не сдавшийся. Люди же говорили, что и много лет спустя Рог Хельма порой звучал в Пади, а ярость Короля бродила среди врагов (недостатка в них Рохан не ощущал и впоследствии), убивая их незримым ужасом.