Рядом с ней кричали люди, прибитые к преграде людским прибоем, и прочное бронестекло уже окрасилось кровью.
Питера вынесло людской рекой на площадь перед стадионом. Наконец Питеру удалось остановиться, и он стал отчаянно оглядываться в поисках Мари. Но её нигде не было. Да Питер и сам понимал, что Мари из-за натиска человеческой массы выйти не могла.
Он выбрался из толчеи и, обогнув поток, попытался вернуться на стадион. Но это было невозможно: из ворот валила плотная толпа растерзанных окровавленных болельщиков. Несколько человек упали, уже выйдя из ворот, и их затоптали. О них спотыкались, но никто далее не смотрел под ноги.
Питера снова отбросило к краю ворот, где стоял ряд мусорных баков. Питер обессилено опустился на асфальт, упираясь спиной в бак, и стал ждать, когда этот кошмар кончится.
Где-то бормотал динамик радио. Диктор дрожащим голосом говорил о погибших в давке на стадионе.
— Особенно много пострадавших возле выходов, нам сообщают о десятках растоптанных тел и сотнях раненых людей!
Питер сидел несчастный, бессловесный, беспомощный. Сухое горло не могло произнести ни крика, ни плача.
Вдруг налетел холодный порыв.
Листья, подхваченные ветром, неслись беззвучно — их шелест не был слышен сквозь вой и стоны толпы. Вместе с листьями летели конфетные обёртки и бумажные стаканчики — обычный людской мусор.
И тут Питер обрёл голос и завыл.
Рассвет заливал планету, где жили десять миллиардов людей. Такое количество жизней — растущих, переплетающихся, сталкивающихся — непредставимо и неохватно.
Рассвет никогда не уходит с Земли, а только прячется на ночь в самом крупном океане. Отдохнув, рассвет подкрадывается к тревожно-сладко спящему побережью Азии, откуда стартует новый день. Дальше солнечный вал быстро катится по огромному континенту, сдёргивая занавес темноты и сна сначала с Европы, а потом — с поздно просыпающейся Америки.
Вот и сегодня десять миллиардов людей встали с кроватей, диванов и циновок, промыли карие, голубые и серые глаза выпили кофе, жасминовый чай и матэ, надели свитера, пиджаки, платья и кимоно — и отправились в школу и на работу, сев на велосипеды, в электрички и автомобили.
Они были очень разными. Но все они, за редким и простительным исключением, были людьми.
А все люди, без исключения, хотят быть счастливыми.
13.1. Никки
—Мне нравится, как вы работаете! — сказала Никки, глядя в упор на сидящего перед ней молодого человека лет двадцати.
Тот свободно развалился в кресле, ухмыляясь во весь рот и ероша длинные волосы.
—Вы самый молодой из моих помощников, и я хочу дать вам особое поручение.