Маффи достала из сумочки Гуччи конвертик, запихнула его в книгу и вернула ее мне.
— Я чувствую себя прямо как Джеймс Бонд, — со смехом сообщила она, в ее глазах все еще плясали веселые искорки, а в уголках губ притаилась улыбка. — Как здорово, Персик! Отдавать деньги Энди намного скучнее!
Я помешала кофе.
— Люблю осторожность.
И почти сразу же зазвонил телефон. Да, прощай, осторожность! Я всегда себе нравилась, но сейчас, рядом с этой женщиной, возникало ощущение, что у меня две левых руки.
— Извини.
Звонила Шобьян, няня Сэма.
— Простите, что беспокою вас, миссис Таунсенд, — ее ирландский акцент по телефону казался очень заметным, но мелодичным, — но друг Сэма, Джейми, приглашает его к себе домой поиграть. Вы не возражаете, если я его туда отведу? Мы вернемся к ужину.
— Отлично. — Сэм был не по годам развит в свои два с половиной годика и вовсю общался с другими детьми. Порой я желала, чтобы он больше зависел от меня. — Оставьте мне их номер телефона на кухне.
— Конечно, миссис Таунсенд.
Я нажала кнопку «отбой». Маффи внимательно смотрела на меня.
— Мой сын, — беспомощно объяснила я.
Я не только старалась не встречаться со своими девочками, но и никогда не рассказывала, что у меня есть семья.
— У тебя есть сын? — Если бы Маффи не получила должного воспитания в частной школе в Коннектикуте, то перешла бы на визг. — О, Персик, ты просто обязана показать мне фотографию!
Официант принес ей мартини, и Маффи одарила его улыбкой, которую я про себя начала называть Улыбкой с заглавной «У». Я чуть было не сказала ей, что не стоит беспокоиться, и официант определенно предпочитает мужчин, но поняла, что Маффи включает свою улыбку не для конкретного человека, а просто потому, что научилась этому много лет назад, наверное, в тот день, когда сняли ортодонтические скобы и весь мир узрел эти великолепные белые зубы. Надо будет брать с клиентов дополнительную плату за эту улыбку, подумала я.
Наверное, все бывает в первый раз. Я вытащила бумажник, открыла отделение, в котором хранились фотографии, и осторожно отделила фотографии Сэма от других. Там лежали и снимки Бенджамена, но я не собиралась слушать комментарии в адрес моего мужа. Ближе я уже никого подпускать не собираюсь.
Маффи взяла фотографии и стала медленно и внимательно рассматривать их с серьезным видом.
— Он у тебя просто замечательный, — выдохнула она.
Маффи продолжала изучать личико моего сына, и у меня поползли мурашки по спине. Я протянула руку, чтобы забрать у нее снимки.
Маффи вскинула голову, и наши глаза встретились. На ее щеках играл легкий румянец, а взгляд просветлел.