, — прошептал он, боясь, что его подслушают.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, когда мы еще были маленькими? Все молодые орки шли охотиться на троллей, и только мы должны были оставаться в больбоуге. Или когда все получали свой первый шрам, нам нанесли сразу два? Или когда…
— К чему ты клонишь? — строго спросил Раммар.
— Может быть, — сказал Бальбок, — остальные давно уже догадывались, что с нами что-то не так. Что мы другие, я имею в виду.
— Ну и бред! Правда, брат, ты столько всякой чуши наговорил за время нашего путешествия, но это уже чересчур. Мы орки — и дело с концом. Ничего другого я и слышать не желаю.
— А… если я тебе скажу, что я знаю это?
— Что ты знаешь — что?
— Я знаю твою тайну, — произнес Бальбок.
— Да какую еще тайну? — Раммар делал вид, что не понимает, а сам принялся нервно раскачивать цепь.
— Я всегда это знал, — признался Бальбок. — Вообще-то я не хотел тебе этого говорить, но поскольку жить нам осталось недолго…
— Что за тайна? — громче сказал Раммар; заговорщицкий шепот брата сводил его с ума.
— Я знаю, что ты не такой, как остальные орки, — тихо признался брату Бальбок. — Я знаю, что ты… что ты не ешь человечины.
— Кто такое сказал? — залаял Раммар.
— Я наблюдал за тобой. Всегда, когда подают человечину, у тебя либо нет аппетита, либо ты берешь себе другую еду — вот, например, как после битвы с северными варварами.
— Ты, отвратительный, жалкий, лживый… — принялся возмущаться Раммар, но потом передумал. — И давно ты это знаешь? — осторожно поинтересовался он.
— Всегда знал.
— И кому ты об этом рассказывал? Может, уже весь больбоуг знает, а?
— Никому. — Бальбок покачал головой, и она заболела. — Ты ведь мой брат, Раммар, твоя тайна в надежных лапах…
— Это меня радует.
— …но несмотря на это, мне очень неприятно иметь брата, который не ест человечины, — продолжал Бальбок.
— Тебе неприятно? — Раммар подумал, что ослышался. — Ты, жалкий умбал, что ты о себе возомнил? Думаешь, ты лучше? Я старался не обращать внимания на то, что у тебя меж ушами сплошной ветер, но если уж на то пошло…
Его перебил громкий хохот — это Корвин веселился, несмотря на свое ужасное положение.
— Что тут такого смешного? — сердито спросил Раммар.
— Вы бы себя слышали, — насмехался Корвин. — Два орка, которых волнует то, принадлежат ли они к своему племени. А один из них к тому же не ест человечины. Что вы за фигуры такие?
— Выбирай выражения, охотник за головами, — проворчал Раммар, — не то может статься, что я изменю своим привычкам.
— Вы, орки, настолько же глупые, насколько жадные. Ваш предводитель предал вас, все ваше опустившееся племя собирается вас сожрать, но все, что вы способны делать в такую минуту, — это причитать, размышляя о том, настоящие ли вы орки или нет.