Только дважды в день — когда звучал рог Фаравина, призывая к молитве, и когда проводились храмовые ритуалы — Аланна покидала свои покои. Все, что мог предложить храм в качестве развлечений — от садов Мирона с горячими источниками и до больших залов с колоннадами, где она любила бродить в молодые годы, — она исчерпала без остатка. Они не развлекали ее, и эльфийка начала понимать, почему многим из ее народа жизнь в этом мире опостылела и они начинали тосковать о Дальних Берегах.
Аланна тоже ощущала глубинную тягу покинуть мир смертных, и с каждым уходящим днем, не приносившим ничего, способного вырвать ее из этой вечной летаргии, она становилась все сильнее. Ужасно — столетиями ждать исполнения пророчества, особенно когда в конце концов оно оказывается ложью. Великое предсказывал Фаравин Видящий, но оно не сбылось. И каждый год, который Аланна прождала напрасно, разрушал ее терпение, взращивал ее недовольство. И очевидно, не только ее.
Два дня назад из Тиргас Дуна прибыло посольство, которого с таким нетерпением ожидали священнослужительница и ее служанки. Но первоначальная радость Аланны по поводу того, что в ее свинцовых буднях в Шакаре наконец-то наступит разнообразие, вскоре сменилось ужасающим отрезвлением: князя Лорето не было среди послов. Зато ей передали письмо, как раз от того самого эльфийского князя, которого всей душой любила Аланна.
Аланне не было нужды перечитывать письмо, чтобы вспомнить его дословно. Ее глаза снова и снова блуждали по строкам, не понимая содержания, так что вскоре она выучила его наизусть.
Возлюбленная Аланна.
Много времени прошло с тех пор, как я последний раз был в Шакаре, — времени, которое я использовал для того, чтобы заглянуть в свое сердце и подумать о нас с Вами и о судьбе этого мира. И принял решение, о котором хочу сообщить Вам как можно короче, чтобы не слишком злоупотреблять Вашим драгоценным вниманием. После того как Высокий Совет снова предложил мне покинуть Тиргас Дун и следующим же кораблем отплыть к Дальним Берегам, я наконец согласился. Уже совсем скоро я оставлю этот мир, чтобы начать новую жизнь на родине нашего народа, что не налагает на меня ни обязательств, ни обязанностей. Я знаю, что это решение, бесспорно, причинит Вам боль, но я прошу Вас понять меня. Родина нашего народа предлагает мне все, на что я когда-либо мог надеяться. Зато нашей любви осуществиться не суждено, до тех пор пока однажды не исполнится пророчество, которому посвящено Ваше существование.
И все же очень многие из нас догадываются, что этому не суждено сбыться никогда. У нас никогда не было будущего — для меня оно находится на Дальних Берегах.