А потом вдруг узнал, что Пфан и Мольтке убиты, затем та же участь постигла и братьев Фрейслингов. А неделю тому назад к нему домой заявился офицер американской разведки Артур Бейли и рассказал о Майкле Рогане. Это Роган убил всех тех людей, подручных фон Остена из Мюнхенского дворца правосудия, там, где он исполнял роль судьи, не имея на то никакого законного права. Фон Остен вспомнил Майкла Рогана. Стало быть, они его тогда просто не добили.
Артур Бейли принялся успокаивать фон Остена. Совершить последнее убийство Рогану не удастся, служба американской разведки об этом позаботится. Мало того, они сохранят военные преступления фон Остена в тайне. Тот сразу понял, что это означает. Стоит ему занять высокий политический пост в Западной Германии, и он станет для американских спецслужб объектом шантажа.
Лежа на диване, он, не открывая глаз, потянулся к жене, хотел прикоснуться к ее колену. Словно желал убедиться, что это не сон. Когда фон Остен узнал, что Роган жив, ему все чаще стали сниться кошмары. Вот Роган склоняется над ним, и он видит, как из его черепа сочится кровь, капает прямо на лицо ему, Остену. В других снах его назойливо преследовали крики молодой жены Рогана.
Где же истина? Почему пытали Рогана, а потом убили? Зачем фон Остен записывал крики этой хорошенькой молодой француженки, умирающей в родовых муках? И почему он в самом конце обманул, предал Рогана, дал ему надежду на жизнь и спасение, заставил поверить в то, что жена его жива?
Он вспомнил первый день, выражение на лице Рогана. У него было такое хорошее, невинное и доброе лицо, и это почему-то страшно раздражало фон Остена в тот момент. И еще это было лицо молодого человека, с которым просто по определению не может случиться ничего ужасного.
В тот самый день фон Остен зашел в камеру проведать жену заключенного. Выяснилось, что у нее начались схватки, и ее увезли в санчасть. Подойдя к кабинету, он услышал отчаянные крики молодой женщины. А когда врач сообщил, что она умирает, фон Остен решил записать эти крики на ленту, чтобы как следует припугнуть Рогана, заставить его говорить.
Какой я, оказывается, был умный, мрачно подумал фон Остен. Умный и предусмотрительный буквально во всем. Даже в сотворении зла я был изобретателен; а после войны жил с этим изуродованным лицом и был трудолюбив и мудр, творя добро и справедливость. А поскольку фон Остен был человеком действительно умным, то теперь понимал, почему изуродовал жизнь Рогану.
Он поступил так, понял фон Остен, потому что добро и зло постоянно должны пытаться уничтожить друг друга; отсюда следует, что в мире нескончаемых войн и убийств почти всегда торжествует зло. Потому он и уничтожил Рогана, подло дав ему в самый последний момент надежду. В тот последний миг, когда Роган все понял и умоляюще смотрел прямо ему в глаза, ища сострадания, он, фон Остен, расхохотался, и смех этот утонул в грохоте выстрела. И смеялся он просто потому, что уж больно комично выглядел в тот момент Роган в этой дурацкой низко сдвинутой на лоб шляпе; просто потому, что в те ужасные дни 1945-го все казалось бурлеском.