В 1921 г., признаваясь в "ошибке", Ленин говорил:
"В начале 1918 г. мы ... решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению. Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам и выйдут у нас коммунистическое производство и распределение". Чудесный ключ открывал дверь в рай: "мы решили", "крестьяне дадут", "мы разверстаем". И вот он — коммунизм!
Крестьяне отказывались "дать" хлеб. В мае и июне 1918г. Совет народных комиссаров принимает декреты "о хлебной повинности": крестьяне обязаны сдавать "все излишки" по твердым ценам. "Разверстка хлеба, — требует Ленин, - должна лечь в основу нашей деятельности... Разверстка должна быть доведена до конца. И только тогда, когда мы решим эту задачу, и у нас будет социалистический фундамент, мы сможем построить на этом социалистическом фундаменте ... роскошное здание социализма".
Начинается война с деревней. Для конфискации хлеба, ибо к этому сводится сбор "излишков", организуется "хлебный фронт". Создается продовольственная армия — продотряды насчитывают не менее 50 тыс. человек. Ленин назовет их "первым и величайшим шагом социалистической революции в деревне".
Октябрьский переворот, который теоретически должен был представлять собой революцию трудящегося большинства населения против меньшинства-эксплуататоров, оказался захватом власти партией Ленина. В руководстве партией не все были согласны с вождем. Через 10 дней после переворота 5 видных членов ЦК подали в отставку, протестуя против политики, отвергающей "волю подавляющего большинства рабочих и солдат". Они настаивали на "социалистическом правительстве", включающем другие партии, представленные в советах, предупреждая, что альтернатива - это чисто большевистское правительство, которое сможет удержаться у власти лишь средствами политического террора.
Советские историки, называя первые годы после революции эпохой "военного коммунизма", пытаются создать впечатление, что контрреволюция была причиной голода, холода, всех лишений, что "красный террор" был всего лишь ответом на "белый террор". Революция, разрушающая установленный порядок вещей, всегда вызывала реакцию бывших правящих классов. За революцией, как свидетельствует история, всегда следовала контрреволюция, пытавшаяся, удачно или неудачно, восстановить прежнее положение. В России, в первые месяцы после Октябрьского переворота, сопротивление новой власти выражалось беспорядочно — забастовками, пассивным выражением недовольства. Необычайно агрессивная политика советской власти, стремившейся построить коммунизм немедленно, "враз, в боевом порядке революционной совести и трудгужповинности" как говорил герой романа А. Платонова "Чевенгур", быстро увеличивала и активизировала врагов революции.