Риддик был одним из тех редких людей, которым хватало ума понять глубину своего невежества.
— Кажется, вы думаете, что говорите с тюремной крысой, большую часть жизни проведшей в местах, где в слове «реабилитация» слишком много слогов для того, чтобы его смог произнести кто-нибудь из охраны. И зря. Я отлично вас слышу, только вот не понимаю, к чему вы клоните.
— Есть одна история… — начала она.
Вытянув перед собой руку с ножом, Риддик резко повернулся, пытаясь определить, откуда доносится голос. Трое монахов опасливо прижались к стене, внимательно наблюдая за действиями Риддика и элементалки.
Казалось, она пребывает повсюду, хотя конкретно ее нигде не было. Во всяком случае, она появлялась совершенно неожиданно и вне досягаемости ножа.
Заговорил Имам:
— История о младенцах-фурианцах, которые по не совсем понятным причинам были удушены при рождении собственными пуповинами. Когда Эреона сообщила эту историю руководству Гелиона… я рассказал ей о тебе. — Он сказал это так, будто собирался тем самым объяснить все происходящее.
Здоровяк нахмурился.
— Фурианцы?
Эреона поняла, что может подойти ближе. Монахи с ужасом наблюдали за ней, но Риддику было все равно. Он всегда старался опередить противника, поэтому времени для страха у него не оставалось.
— По нашим расчетам, одна из рас способна приостановить наступление некромангеров. — Она внимательно посмотрела на него.
Риддика вдруг осенило, зачем он оказался на Гелионе. Оказавшись вдали от цивилизации и радуясь этому, он пропустил известие о серьезнейшем конфликте. А эти люди сочли, что, сыграв важную роль в его разрешении, он станет невесть откуда взявшимся героем. Риддик мрачно усмехнулся. В своей жизни ему приходилось играть самые разные роли, вот только героем быть не доводилось. Но судя по тому, как все присутствующие на террасе — монахи, хозяин, неуловимая женщина — пристально глядели на него, сомнений быть не могло. Ну что ж, он не станет лишать их иллюзий.
Почувствовав его настроение, Имам попытался разъяснить не совсем ясное замечание элементалки.
— Скажи, Риддик, что тебе известно о своем происхождении? О своем воспитании, о детских годах? О родителях, о друзьях по играм? Что еще тебе рассказывали, кроме…
Эреона нетерпеливо его перебила. Она уже поняла, что переубеждать этого человека — напрасная трата времени.
— Ты помнишь свою родную планету? Название, как она выглядела, климат? Что это был за мир?
— Ты встречал подобных себе? — спросил Имам.
— Других, вроде тебя? — добавила элементалка.
Слишком много вопросов, причем, учитывая его нынешнее положение, совершенно бессмысленных. С какой стати расспрашивать его о подобных вещах? Он всегда жил днем завтрашним, а не вчерашним. Все, что было в прошлом, давно прошло, мертво, как когда-нибудь будет мертв и он сам. Единственной его целью было как можно дальше оттянуть этот день. Каждый лишний прожитый день был результатом его невероятной способности к выживанию. Какая разница, откуда он родом? Если это не слишком заботило его самого, кому еще какое дело? Тем не менее вопросы были заданы явно с какой-то определенной целью.